Ночной шедевр - страница 3

– Понимаешь… – продолжил он, мрачно глядя не в глаза, а куда-то сквозь Лайзу, мимо нее, в свои мысли. – Одно дело блистать на фоне дилетантов, халтурщиков и ремесленников, подавая неслыханные надежды, и совсем другое – сотворить классную, безупречную, потрясающую композицию, в которой ни прибавить ни убавить…

Он махнул рукой на шредер, забитый погибшими надеждами на успех.

Лайза виновато улыбнулась, как бы заранее извиняясь.

– А может быть, дело в другом?

– В чем? – Ирвин наконец сфокусировался на ее лице, ожидая ответа. Краткие советы ассистентки во время фотосессии были весьма точны и полезны. Может быть, действительно он упустил какой-то важный нюанс при съемке?

– Объясни, если можешь.

Лайза вернулась к дверям и произнесла тихим голосом:

– Может быть, ты просто…

Лайза повернула ручку.

– Может, ты просто влюбился в модель?

– Еще этого не хватало, – парировал Ирвин. – Я профессионал; профессионалы не влюбляются в объект, а работают с ним!

– В жизни случается всякое, – грустно улыбнулась Лайза и вышла, аккуратно закрыв дверь.

Ирвин стукнул кулаком по шредеру.

– Все это вздор.

Ирвин прошел в ванную.

Когда-то дед, заядлый фотограф, заразивший внука той же страстью, раскрыл талантливому мальчишке свой секрет восстановления после неудач – особый ритуал: сначала требовалось тщательно уничтожить паршивые образцы, все до единого, а потом выдержать три минуты под ледяным душем. И беду как рукой смоет! – уверял дед.

Ирвин задержался у зеркала. Усмехнулся.

Вот ведь – бездушное стекло, а умеет передавать образ гораздо лучше, чем камера, оснащенная сверхсовременным объективом.

На него смотрел человек с серыми глазами, широковатым овалом лица, более или менее правильными чертами и очень твердым, спокойным, непоколебимым выражением. Это выражение всегда нравилось Ирвину. Но сегодня он ему не верил. Сквозь спокойствие проступало отчаяние, сквозь твердость – растерянность, сквозь напускную непоколебимость – угрюмость осознания полной неудачи.

Нет, Ирвин, возможно, твоя мужественная физиономия нравится женщинам, но, боюсь, как фотографу тебе это не поможет.

Ирвин неторопливо разделся.

Фиговый из тебя фотограф.

В другом зеркале отразился ладно сложенный молодой мужчина. Ирвин скептически поглядел на отражение. Боюсь, дружище, что эти достоинства – единственное, что у тебя осталось.

Зашел в душевую кабину и решительно включил холодную воду на полный напор…

Сколько Ирвин себя помнил, дед, бывший морской пехотинец и любитель природы, всегда находился рядом, заменяя неуемных родителей, без устали скитавшихся по странам всех континентов в поисках лучшей доли. Дед овдовел в момент появления на свет единственной дочки и любил ее безумно и беззаветно. Дочка же, вертихвостка и авантюристка, едва достигнув брачного возраста, вырвалась из-под плотной родительской опеки замуж за такого же, как и она, раздолбая и любителя приключений. Вскоре парочка беспечных перелетных пташек оставила деду нечаянно сотворенного внука, и сентиментальному ветерану ничего не оставалось, как отдать всю свою душу последнему утешению, появившемуся так вовремя.

Суровая армейская выучка позволяла деду не только стоически выдерживать неожиданные испытания, но и ценить в жизни все устойчивое, солидное, отдавая предпочтение, как он выражался, проверенным вещам. Поэтому вместо сказок перед сном они с внуком обстоятельно и увлеченно разглядывали толстенные фолианты, битком набитые фотографиями – в основном птиц, бабочек и растений.

Деду, прошедшему через множество военных конфликтов, слишком часто приходилось глядеть на людей через прицел, и всю оставшуюся жизнь он предпочитал созерцать безобидных представителей флоры и фауны. Цветок розы гораздо приятнее видеть в окуляр фотоаппарата, чем летящую вражескую гранату. Мотылек не вопьется в плечо, как осколок фугаса. А оперение колибри куда красивее, чем траектория шальной пули.

Но внимание, которое к тем же снимкам проявил несмышленыш, поражало деда – и совпадениями, и неожиданными предпочтениями. Маленький Ирвин любил в фолиантах те же картинки, но по-своему. Старик обожал изучать способности внука на примере своих, довольно оригинальных снимков.