Ночные кошмары и сновидения - страница 3

Но все это не имеет отношения к делу, это я просто расхныкался — в конце концов, какой писатель не жаловался на плохое обращение с ним критики? А говорил я, прежде чем столь бесцеремонно прервал себя, всего лишь о том, что акт веры, который в момент убеждения превращается в реальность — то есть в рассказ, который люди охотно читают, — для меня в последние годы становится все более трудным. «Ну, тогда не пиши их, может сказать кто-то (обычно это голос, звучащий у меня в голове, вроде тех, что слышала Джесси Берлингем в „Игре Джеральда“). — В конце концов, деньги, которые за них платят, тебе уже не так нужны, как раньше». Это действительно так. Те дни, когда на чек, полученный за очередную поделку в четыре тысячи слов, я мог купить пенициллин для укола ребенку или вовремя уплатить за квартиру, давно миновали. Но такая логика не просто фальшива — она опасна. Деньги за романы мне в общем-то тоже не нужны. Если бы дело было в деньгах, я мог бы проводить остаток жизни на острове в Карибском море, лежа на солнце и пытаясь выяснить, какой длины можно отрастить ногти. Но я пишу не ради денег, что бы там ни тявкали бульварные газеты, и не для увеличения тиража, как искренне считают более образованные критики. Основные ценности с течением времени сохраняются, и для меня задача остается неизменной угодить тебе, Постоянный Читатель, так, чтобы у тебя волосы встали дыбом, а если повезет, напугать так сильно, чтобы ты, ложась спать, оставил включенным свет в ванной.

Дело в том, что сначала нужно увидеть немыслимое… а затем рассказать его. Дело в том, чтобы заставить тебя поверить в то, во что верю я, хотя бы на короткое время. Я не люблю много говорить об этом, потому что это меня смущает и звучит напыщенно, но я считаю, что рассказ — великая вещь, которая не только улучшает жизнь, но иногда и спасает ее. Это не метафора. Хорошие рассказы — это мишени воображения, а задача воображения, как я убежден, дать утешение и прибежище в таких ситуациях и в такие периоды жизни, которые иначе стали бы невыносимыми. Я, конечно, могу судить только по собственному опыту, но воображение, которое так часто в детстве заставляло меня просыпаться от кошмарных снов, помогло мне преодолеть гораздо худшие ужасы реальной жизни, когда я стал взрослым. Если рассказы, рожденные этим воображением, сделали то же хотя бы для нескольких прочитавших их людей, то я бесконечно удовлетворен — а такие чувства, насколько мне известно, не купишь за удачно проданное право на экранизацию или за миллионные издательские отчисления.

Тем не менее рассказ — это трудная и опасная литературная форма, и вот почему я так доволен — и так удивлен, — что у меня набралось их уже на третий сборник. И прошло уже достаточно времени, потому что одним из фактов, в которые я безоговорочно верил в детстве (не иначе как вычитал в «Хочешь верь, хочешь нет»), было то, что человеческий организм полностью обновляется каждые семь лет: в каждом органе, каждой ткани, каждой мышце старые клетки полностью замещаются новыми. Я составляю «Кошмары и фантазии» через семь лет после выхода «Команды скелетов», предыдущего сборника рассказов, а тот вышел через семь лет после первого сборника «Ночной смены». Самое замечательное — это то, что знаешь, что хотя прыжок веры, необходимый для превращения замысла в реальность, становится все труднее (прыгучие мышцы тоже ведь стареют с каждым днем, что же тут непонятного) — он еще вполне возможен. И замечательно то, что еще находятся желающие их читать — это ты, Постоянный Читатель, к твоему сведению.

Самый ранний из этих рассказов (мой вариант сюжета о смертоносной начинке мячей для гольфа и чудовищах-недоносках, если угодно) — «Дом, который растет на вас» — был впервые опубликован в литературном журнале университета штата Мэн, называвшемся «Маршрутс»… хотя для этой книги он существенно переработан и стал лучше, чем я в свое время рассчитывал. Это прощальный взгляд на обреченный городок Касл-Рок. Последний — «Люди десятого часа» — написан за три сумасшедших дня. Здесь попадаются настоящие курьезы: первый вариант моего телесценария; рассказ из серии «Мифы Ктхулху» на фоне лондонского пригорода, где жил Питер Страуб, когда я с ним познакомился; крутой рассказ о вампирах в духе Ричарда Бахмана, а также несколько переработанный вариант рассказа «Мой хорошенький пони», который первоначально вышел малым тиражом в издании Музея Уитни с иллюстрациями Барбары Крюгер.