Ночные снайперы - страница 4

— Не думаю, что ему под силу две ездки выдержать, — в раздумье проговорил он. — Хотя врачи не возражают против его непродолжительного отпуска на волю. Последнее время ему гораздо лучше. Мам, решай сама.

— Такое событие, мальчики, — всхлипнула Виктория Петровна. — Он столько времени его ждал! С другой стороны, ему всякие волнения противопоказаны.

— Радостные волнения никому не могут быть противопоказаны, — решительно произнес Степан. — Я как главное действующее лицо на сегодняшний день торжественно заявляю: за отцом заезжаем.

— Ну и ладушки, — кивнул Николай. — Я позвоню в больницу.

Все сразу ожили и засобирались. Хотя чего там было собираться — шубы да дубленки накинуть, цветы — в охапку, и — вниз, где уже ждут украшенные пупсиками и шариками громадные джипы, элегантные «бумеры» и «мерсы» с личными шоферами и охраной. Жениху предусмотрительно подогнали отцовский подарок, приготовленный к торжеству еще с осени — отливающий серебром и длинный, как такса, «роллс-ройс». За радостным возбуждением и суетой у гардероба никто не заметил, как Морж и Хрюн переглянулись, а потом Хрюн набрал по мобильному телефону чей-то номер. Что он говорил, стоя в сторонке, тоже никто, естественно, не слышал.

От улицы Смоленской, где находилась основная резиденция Степана Владленовича, кавалькада тронулась по Московскому проспекту в сторону Техноложки — там на одной из многочисленных Красноармейских улиц затерялся скромный особнячок невесты, Натальи Николаевны Троицкой. Перед особнячком тоже скопилось немало средств передвижения — по исконно русской традиции полагается, чтобы невесту к алтарю провожали подруги. Впрочем, «алтарь» понимался весьма условно — Степа, в отличие от многих себе подобных, религиозных ритуалов не признавал, в храмах, куда изредка заглядывал, на него накатывала дурнота, и он иногда с искренней горечью в голосе говаривал друзьям, что Бог его пока за своего не признал. Может быть, за то, что в детстве пионерский галстук успел поносить и безбожные лозунги поскандировать. Надо сказать, что Наталья Николаевна, к моменту счастливого соединения со Степаном трижды побывавшая замужем, к венчанию также не стремилась. Степашка был, конечно, ужасно мил — и умом, и талантом, и фигурой, и мужской силой природа его не обделила. Но, обжегшись на молоке, и на воду дуют. Венчание может и подождать до тех пор, пока они окончательно не убедятся, что созданы друг для друга, и пока Бог Степашку все же не признает.

Подруг у Троицкой было не счесть. Поэтому местные автомобилисты, жившие по соседству с особнячком, на сегодняшний день столкнулись почти с неразрешимой проблемой парковки. Сначала они пытались скандалить, но, выяснив, кто виновник нынешних неудобств, робко стихали, извинялись, поздравляли молодую и парковались «на трассе». В конце концов, им было обещано, что неудобство скоро исчерпает себя, вот только жених прибудет. И жених не заставил себя ждать. Под громкую трансляцию замечательной песни Миши Парашютинского «Ты мне дарована судьбой, ой, ой!» машины новобрачного и сопровождавших его лиц лихо зарулили на незаметную маленькую улочку. Улочка вздрогнула и незаметной быть перестала. Но при этом стала еще меньше. Прохожим, шедшим по своим делам, пришлось кособоко жаться к домам. Водители, намеревавшиеся проехать в этом месте, едва завидев торжественное столпотворение, резко давали задний ход и стремительно разворачивались из опаски застрять надолго, да еще какие-нибудь дополнительные проблемы поиметь. Уж больно грозны были оруженосцы виновников праздничного сумбура, стоявшие возле дорогостоящих авто, заполонивших улицу.

Степан Кокорев вышел из «роллс-ройса» под восхищенные «вау» подружек невесты, которые почему-то не скрывались в особняке, как этого требовала старинная традиция, а переминались на тротуаре с одной стройной ноги на другую, с изяществом курили тонкие коричневые сигаретки, держа их между большим и указательным пальцем навыворот, и одобрительно оглядывали подъезжавшие машины. «Я сейчас сойду с ума от счастья, — подумал Степа, — и сделаю что-нибудь не так, как князь Мышкин в популярном сериале. Уроню что-нибудь. Или кого-нибудь. Или глупость ляпну. Все-таки права народная мудрость: жених перед невестой, что пельмень из теста. Что теперь делать-то? Натали сама выйдет или я должен к ней заходить?»