Ногайские народные сказки - страница 37
На следующий день овец пошел пасти средний брат. Под кустом он увидел нагую девушку. „Как здесь оказалась нагая девушка?“ — подумал он. Юноша отвернулся и стал ждать, пока она уйдет. Через некоторое время он оглянулся и увидел девушку на том же самом месте. Тогда юноша подошел поближе и понял, что перед ним не девушка, а искусно сделанная деревянная кукла. „Кто-то ее смастерил“, — подумал юноша и решил, что она станет еще лучше, если он оденет ее.
Юноша купил одежды и нарядил девушку.
В третий день пришла пора пасти овец младшему брату. Пригнал он отару на пастбище и вдруг видит: сидит под кустом прекрасная девушка в красивой одежде. Он осторожно подошел поближе и тут понял, что перед ним не девушка, а кукла! „Кто-то ее смастерил, одел, а вот душу не вложил“, — подумал юноша с грустью и решил: „Сейчас я сбрызну ее настоем из девяноста девяти трав, и она оживет“. Как только юноша сбрызнул девушку своим настоем, она подняла правую руку, потянулась, зевнула, будто после долгого сна, и открыла глаза.
Младший брат обрадовался своей удаче и вечером привел девушку домой.
— Откуда ты привел эту девушку? — спрашивают его братья.
Тогда юноша рассказал, как нашел деревянную куклу в красивом платье и как оживил ее своим настоем из девяноста девяти трав.
Тут братья стали спорить.
— Эту девушку смастерил я, — сказал старший брат. — Если бы не я, тебе некого было бы оживлять. Поэтому девушка принадлежит мне.
— А я нарядил девушку в красивые одежды, — сказал средний брат. — Если бы не я, никто бы не взглянул на эту деревянную куклу. Поэтому девушка должна принадлежать мне.
Тут заговорил младший брат:
— Это правда, один вырезал куклу, другой нарядил ее. Но кому нужна была нарядная деревянная кукла? Это я вдохнул в нее душу, и поэтому девушка должна принадлежать мне».
Этими словами парчовая шуба кончила сказку и спросила:
— Скажи, сын Болата Батырбек, кому должна принадлежать девушка?
— Девушка должна принадлежать тому, кто ее оживил, — ответил Батырбек.
Тут дочь хана Ольмеса Сойлемес, не выдержала и сказала:
— Сын Болата Батырбек, ты не прав! По обычаям наших предков, младший брат никогда не женится раньше старшего. И потом, если бы старший не вырезал куклу, кого бы оживил младший? По обычаю и закону девушка принадлежит старшему брату.
У слышав голос Сойлемес, Батырбек радостно воскликнул:
— Если девушка принадлежит старшему брату, то ты принадлежишь мне.
Затем Батырбек пошел к хану и сказал ему:
— О хан! Твоя дочь Сойлемес заговорила.
— Это правда? — спрашивает хан у вазиров, подслушивавших у дверей.
Вазиры думают: «Этот юноша безродный, неизвестно откуда взялся. Хан не отдаст за него свою дочь. Если мы скажем, что Сойлемес и вправду заговорила, не сносить нам головы». И вот они в один голос говорят:
— Нет, досточтимый хан! Твоя дочь и рта не раскрыла. Этот юноша лжет.
— О хан, ни разу в жизни я никого не обманул и не собираюсь. Если бы твоя дочь не заговорила, я бы не утверждал этого даже под страхом смерти. Сабля — твоя, голова — моя, если я лгу. Пошли свидетелями людей понадежнее, а я заставлю Сойлемес говорить еще раз.
Хан снова посылает своих вазиров, но на этот раз с ними идет и жена хана. Они остаются подслушивать под дверью, а Батырбек во второй раз входит в покои Сойлемес. Здесь он подходит к золотому кумгану, дотрагивается до него палочкой и приказывает:
— Дочь хана Ольмеса Сойлемес, говори!
Золотой кумган говорит:
— Сын Болата Батырбек, что тебе рассказать? То, что слышал, или то, что видел?
— Слышанному я не верю, рассказывай-ка лучше то, что видел.
«В одном ауле жили три брата джигита. У них был общий бык, и они втроем пасли его. Один брат пас голову, другой — брюхо, а третий — задние ноги.
Однажды младшему брату, который пас задние ноги, показалось, что бык болен. Рано утром он отправился к среднему брату, который пас брюхо быка. К вечеру младший брат едва успел дойти до среднего. Пришел он и поделился своей тревогой с братом. А тот говорит:
— По брюху не поймешь, болен бык или нет. Пойдем к старшему брату. Уж он-то, верно, знает, болен бык или здоров.
На следующее утро чуть свет вышли они в путь. Целый день они были в дороге и лишь к вечеру пришли к старшему брату.