Ноктюрн - страница 35

Лидер был весьма удивлен тому, как скоро темному эльфу удалось выполнить его поручение. Он немедленно собрал всех своих последователей, что караулили в небольшом лагере у входа в ущелье, и все вместе они двинулись в сторону гробниц по многочисленным запутанным ходам. Как только они приблизились к вытесанным в высокой скале колоннам, Лидер дал знак, и несколько паломников разлили масло по светильникам, расставленным у самого входа в усыпальницу, и огонь осветил ступени, ведущие к узкому высокому проходу внутрь горы.

Паломники все разбрелись по подножиям скалистых холмов, а глава Ордена вышел вперед с горящим факелом в руках. Тэль-Белар стоял у самого прохода в небольшую долину, наблюдая за высоким человеком, который читал какое-то заклинание у тайного входа в гробницы. После того, как речь его была завершена, из темного проема показалась огромная неясная фигура. По мере того, как она выступала из черноты грота, в свете факелов проявилось очертание уродливого тела с парой высохших крыльев, которые явно служили не для того, чтобы оторвать своего хозяина от земли.

Под очередным порывом ветра пламя взмыло ввысь и осветило крошечное лицо с желтыми светящимися глазками. Два острых длинных рога смотрели в черное небо, а ребра выпирали из обезображенного шрамами и украшенного светящимися символами тела. Тэль-Белар невозмутимо наблюдал за демоном, пока Лидер и все остальные паломники падали на колени перед своим повелителем, боясь оторвать головы от земли.

— Архонт велит тебе подойти, темный эльф, — сказал Лидер Ордена, как только несколько странных фраз вырвались из глотки чудовища.

Тэль-Белар уверенно поднялся по ступеням и склонился перед возвышающейся над ним ужасной фигурой, изображая покорность. Демон что-то снова проревел, и человек сообщил, что Архонт просит показать ему сердце ангела. Тэль-Белар, распрямившись, вытащил из своего мешка серый пористый камень и вложил его в протянутую к нему клешню демона. Тот поднес сердце к лицу, обнюхал его и затем сжал свою руку с такой силой, что от камня осталась лишь пыль. Разжав клешню, демон обсыпал этой пылью лицо темного эльфа и, взмахнув руками, произнес длинную речь, после чего развернулся и скрылся в черном проеме склепа.

Широкоплечий человек, заняв место, где до этого стоял Архонт, обратился к паломникам, поднявшим взгляды на своего Лидера:

— Братья и сестры мои! Как сердце ангела рассыпалось в руке нашего господина, так скоро и всем силам Эйнхасад придет конец. Смотрите на небо! Узрите! Луна нашей богини почти затмила бледный луч ночного светила Богини Жизни. Так скоро и всем неверным придет конец. Еще пара месяцев — и мы сможем исполнить нашу святую миссию, к которой мы шли долгие годы и десятилетия. Кровавая жертва будет принесена нашей возлюбленной Матери, что даст ей сил вырваться из держащих ее незримых цепей, и когда последняя печать будет вскрыта, все мы будем отмечены знаком Богини Тьмы и станем во главе ее нового мирового порядка.

Гул возгласов пронесся по ночной долине.

— Братья и сестры, — продолжил Лидер, как только голоса утихли, — этот эльф принес в дар Архонту сердце ангела, чтобы стать одним из нас. Давайте же решим, достоин ли он чести служить Богине Тьмы и Хаоса.

Толпа согласно замычала.

— Назови себя, — обратился Лидер к Тэль-Белару, — озвучь свое происхождение и скажи, кто отец и мать твои, кто твои жена и дети.

Тэль-Белар чувствовал на себе, вероятно, каждый из сотни взглядов. Глубокий вдох потребовался ему, прежде чем он начал отвечать.

— Имя мое — Фиашкиэл. Я родился в семье темных охотников. Полжизни своей я прожил в Сумрачном Городе под Черной Горой, а как только заклятие спало с нашей расы, я тут же отправился на север, чтобы помочь нашей истинной богине воскреснуть не только молитвами, но и делами. Никогда я не имел ни жены, ни детей, принадлежа как сердцем, так и душой единственно нашей прародительнице и госпоже, — Тэль-Белар поймал себя на мысли, что впервые в жизни приходится ему умышленно говорить слова лжи, но выдать свое истинное имя означало дать кровную клятву демонам, которые смогут распоряжаться им по своему усмотрению даже после смерти.