Ноктюрн - страница 44

Когда речь короля завершилась на столь миролюбивой ноте, несколько южных лордов попытались было высказать свои аккуратные возражения, но Астеар не дал им даже рта раскрыть, тут же объявив собрание оконченным. Гостям были предоставлены покои на одну ночь в лучших домах верхнего города, в их честь устроили показной пир, на который ни король, ни один из его вассалов не вздумали явиться, а наутро их ждали корабль в гавани Руна и долгий путь на юг.

— Не буду спрашивать, как ты вошел. Думаю, для победителя дракона Антараса пробраться на верхний уровень неприступной крепости, возвышающейся над самым опасным участком Рунского залива на подходах к скалистой Бухте Бессмертных, минуя сотню охранников Его Величества и десяток моих личных телохранителей, дело пустяковое, — равнодушным тоном проговорил Хаэл, стягивая перчатки. Обойдя огромную кровать с массивными резными колоннами, поддерживающими деревянный полог, он встал прямо напротив окна, на подоконнике которого сидел темный эльф в белоснежных доспехах. Озабоченным взглядом он глядел в серые бездонные глаза герцога, гадая, что может выкинуть тот, разговор с которым был его последним шансом заполучить для своего короля и его армии доступ к гробницам и помешать работе демонического инкубатора. Но Хаэл спокойно стоял перед ним, по всей видимости, искренне недоумевая, что может сказать ему изменник его племени.

— Ты, я полагаю, не знаешь, кто мой отец… — начал Тэль-Белар издалека.

— Зато ты, вероятно, прекрасно знаешь, кто мой, — с усмешкой заметил Хаэл, — что дальше?

И Тэль-Белар пересказал ему историю своего похода в Императорскую Гробницу и жертвоприношения, свидетелем которого он стал, но по виду герцога понял, что и ему все это было давно уже известно.

— На пути к величию порой необходимо идти на некоторые жертвы… — сухо заметил Хаэл.

— Некоторые?! — воскликнул Тэль-Белар. — Десятки наших сородичей погибли там вопреки своей воле, а ты просто пойдешь дальше по их остывшим телам?

Удивление на лице Хаэла дало лучнику за что зацепиться.

— Так ты не знал, — продолжил Тэль-Белар, — что кроме людей в Орден вступили и многие темные эльфы? Тебе не сказали, что нужны были сильные маги, чтобы пробиться к сердцу построенного в древние времена гигантами комплекса, на руинах внешней части которого и были отстроены гробницы императоров.

— Это неважно, — ухмыльнулся Хаэл как ни в чем не бывало секунду спустя. — Важно то, что осталась всего одна, последняя, печать — и наша Матерь Шилен будет свободна от своего заточения, продлившегося почти две тысячи лет, а мы наконец-то будем править всеми этими жалкими созданиями: ненасытными орками, завистливыми людишками, продажными гномами.

— О своих недостатках ты предпочитаешь умалчивать? — иронично заметил Тэль-Белар.

— О! — в ответ ухмыльнулся Хаэл. — Я почти само совершенство. Если бы не… — внезапно герцог задумался, пелена сожаления затянула его глаза. — Один лишь раз в своей жизни я ошибся, и поверь, мне дорого пришлось заплатить за тот единственный мой неверный шаг…

А он не так уж отличается от меня самого.

— Порой, — сказал Тэль-Белар, — то, что мы считаем ошибкой, указывает на самое искреннее наше желание.

Хаэл лишь досадливо фыркнул в ответ на это замечание.

— Послушай меня, Хаэл! — Тэль-Белар спустился с подоконника и встал в паре метров от собеседника. — Наш предводитель всю свою жизнь растратил в погоне за иллюзорной фантазией, которой никогда не суждено сбыться. Шилен использует каждого, кто встает на ее сторону, но как только вы сыграете свои роли в этой партии, она предаст вас смерти и забвению так же, как она поступила с теми, кто хотел лишь одного — увидеть ее возрождение. Один лишь хаос правит ею, и в этом хаосе не найдется места ни для кого из смертных: ни для орков, ни для гномов, ни для эльфов — ни для кого… В итоге проиграют все.

— Что ты мне предлагаешь? — спросил Хаэл, скрещивая руки на груди.

— Перестань помогать Верховному Иерарху. За века заточения он окончательно выжил из ума. Он не знает этот мир: он знает лишь то, что сам себе напридумывал, и пойдет до конца в своих устремлениях, даже если это сулит погибель всему его роду. Но еще не поздно все изменить.