Ноктюрн - страница 3

Глашатай городского головы с рожком в руках обошел все улицы. Когда он проигрывал знакомый всем сигнал, открывались окна, и люди, перегнувшись через подоконник, слушали извещение городского головы и судьи.

Назавтра, задолго до назначенного времени, все от мала до велика столпились на базарной площади, чтобы посмотреть на суд. По городу ходили слухи, что овечьему пастуху Карло отрубят голову.

Только сам Карло был спокоен. Он разыскал большой арбуз, срезал один конец, деревянной ложкой выскоблил и съел мякоть. Пустой арбуз водрузил на голову и отправился на базарную площадь.

Рожок глашатая возвестил, что высокий суд идет. Все обнажили головы. Только овечий пастух Карло остался с надетым на голову арбузом.

— Почему ты не снимаешь шапку перед высоким судом? — спросил городской голова Трус.

— Потому, что у меня и шапки-то нет. Служа королю, я не заработал шапки. И если его величество еще долго проживет, то у меня нет даже надежды получить ее.

— Тогда сними с головы этот зеленый огурец! — раздраженно приказал судья Кочан Капусты.

— Это арбуз, а не огурец, — ответил Карло. — Уж вам-то как судье следовало бы разбираться в таких вещах, иначе вы на суде легко можете спутать виновного с невиновным.

— Хорошо, тогда сними с головы арбуз и слушай! — сердито приказал Кочан Капусты.

— Это противозаконно, уважаемый судья. Перед лицом суда, конечно, полагается снимать шапки, но нигде не сказано, что следует снимать с головы также арбуз. Во-вторых, это мой единственный, принадлежащий мне арбуз, а моя голова — единственное место под солнцем, где я могу выращивать арбузы, ведь у меня нет ни сада, ни поля. И, в третьих, если бы судили богача, что случается слишком редко, неужели и тогда вы приказали бы ему сорвать арбузы с его бахчи?

Судьи растерялись и заспорили. Одни настаивали на том, чтобы арбуз был снят, другие возражали. В конце концов послали двух вооруженных стражников за свитками законов. Стражники запрягли в двуколку осла и привезли целый воз свиных кож и пергаментов.

Но нигде не говорилось, что перед лицом суда следует снимать с головы арбуз. И суд признал, что арбуз не шапка и что овечий пастух Карло может оставить свой арбуз на голове.

Затем председатель суда спросил:

— Овечий пастух Карло, почему ты именуешь себя королем? Разве тебе не известно, что бедному пастуху не подобает равнять себя с высокородным главой государства?

— Во-первых, — ответил Карло, — я себя никогда не называл королем, а так меня называют люди. Во-вторых, король нисколько не выше меня по рождению, ибо я, по словам моей матери, родился на самой высокой горе Кастилии. И, в-третьих, я думаю, что неверно называть короля главой государства, ведь, как вы видите, у каждого из нас своя голова на плечах.

И Карло указал на людей, которые заполнили базарную площадь, и те хором поддакнули:

— Правильно, Карло, у каждого из нас своя голова на плечах.

Эти слова вывели судью из себя.

— Ты слишком умен, чтобы жить в нашем городе, а твои рассуждения чересчур бунтарские, чтобы тебя не судить. Я вижу, ты взбунтовал весь город, и люди склонны больше слушаться тебя, чем меня, городского голову, короля. Поэтому мы постановили: укоротить твой умный затылок на два вершка...

— Ему отрубят голову! — встревоженно зашумели люди. Но Карло по-прежнему оставался невозмутимым, и на лице его не заметно было ни малейшего признака отчаяния.

Когда вооруженная стража привела Карло на место казни, чтобы отрубить ему голову, пастух сказал:

— Поторапливайтесь, чтобы я успел к ужину, ведь я целый день не ел.

Стражники переглянулись, говоря:

— Он свихнулся от страха.

Карло, услышав это, ответил:

— Глупцам всегда все окружающие кажутся глупцами. Отмеряйте два вершка на моей голове и выполняйте приговор, чтобы мне поскорей освободиться! Дома меня ждут маслины и улитки.

— Ладно, снимай арбуз! — сказал стражник.

— Арбуз я не сниму, потому что сам суд признал, что я могу оставить его на голове. А если вы меня принудите это сделать, то судья вам самим отрубит головы за незаконные действия.

Стражники боязливо переглянулись, потом один из них отмерил два вершка от верхушки арбуза и провел по зеленой корке саблей черту, чтобы знать, где рубить.