Ноль часов по московскому времени. Новелла I - страница 7

Опять эта песня, да чтоб её!

Но продолжаю «гадать свою думку»: вот девушка идет по какой-то алее… ее окликивают от одной из могил… так, там двое – и может быть женщина… забирают деньги из сумки, сумку, разумеется, не берут, женщина другими путями топает себе спокойно на выход… а может быть, это рабочий в спецовке из местных или подросток мальчик-девочка – у преступников тоже есть дети… девушка, отдав деньги, спрашивает: «а где же ребенок?» – «а вот посидим еще минут десять, вы пройдете тут рядом к одной могиле, там записочка – и не волнуйтесь, мальчик в полном порядке»… а мальчик, скорее всего, там и сидит, только что оставленный… или оставлен в какой-нибудь машине неподалеку от кладбища – а в записке сказано где.

На месте преступников я б так и сделал… впрочем, что за глупые мысли.

Ну, снова «Дивлюсь я на ни-бо…»

За раздумьями не заметил, как оказались уже у родной конторы. Что докладывать начальству – понятно: факты, и свои соображения – почему операцию по захвату преступников проводить нельзя.

Надо сказать, начальство у меня не умное и не глупое, а среднее, и в целом – вменяемое. Это важно, потому что не всем так везет, и в конторе были пеньки откровенные.

Подполковник – непосредственный мой начальник носил кличку «Антигорби», так как имя-отчество имел инверсивное к ушедшему недавно от власти Горбачеву, то есть звался Сергей Михайлович, а выше над ним и, соответственно, мной помещался полковник Моков – тоже не глупый и не сильно вредный.

Доложил обоим начальникам у Мокова в кабинете, выслушали всё внимательно.

– Эх, блин, – вздохнул мой Михалыч, – так что же выходит, сук этих взять нам не получается?

– А как? Дмитрий четко всё разложил. И во-вторых, зам. министра мне однозначно сказал: «Голову сниму, если с мальчиком что-то случится». – Помолчав, полковник грустно добавил: – И двести тысяч долларов придется отдать.

Грусть искренняя, от всего сердца, и по понятной причине: если б пошли на захват, денег их прежнему владельцу как собственных ушей не видать. И скорее всего, случилось бы так: при захвате преступники оказали вооруженное сопротивление, двое-трое были убиты, а один, якобы с деньгами, сбежал. Няньку, если нужно по обстоятельствам, оглушили бы, не стесняя себя последствиями.

Да, взгрустнули мои два начальника.

Решили окончательно, что мы с помощником привозим няньку, провожаем по главной аллее до первого поворота и прогуливаемся там ее дожидаясь. Приезжаем в своей милицейской форме, преступникам это должно показать, что играем «в открытую» – ничего против них не замышляем, просто хотим получить ребенка. И нянька должна так озвучить сразу при встрече. С этим отправились к себе в Отдел, уточняя между собой технические детали, и что медсестру надо взять для вдруг необходимой помощи мальчику.

Прошли уже в свою часть здания, как вдруг…кто-то выскочил нам навстречу с громким:

– Лешка звонил, там обыск уже идет!

Михалыч въехал не сразу, а я понял – значит, собака, взяв след, повела на «кавказский» дом.

Честно говоря, такого подарка не ожидал и всё затеял исключительно ради подстраховки и чтоб перед начальством отчитаться хоть за какие-то действия.

– Что еще говорил?

– Только начали, он там с местной милицией.

Подполковник тоже добрался мыслью до сути и, обдумав ее, предложил:

– Давай ко мне в кабинет, махнем по чуть-чуть коньячку. Теперь нам чего – только ждать.

Ждать пришлось, впрочем, недолго совсем.

Только, хлопнув по первой, выпили по чашечке кофе и я собрался спросить: что это за кадр интересный такой – папаша того ребенка, раздался звонок Алексея прямо сюда в кабинет.

Начальник взял трубку, через несколько секунд мотнул мне отрицательно головой – понятно, мальчика нет – и скомандовал везти их сюда.

Мысль у меня мелькнула маленькой беспокойной молнией:

– Пусть подождет на проводе, Сергей Михайлович!

Тот, удивленно взглянув, слова, однако, мои повторил.

И отложив трубку, спросил – чего это вдруг?

– Можем сами себе дело испортить.

– Не понял.

– Ну, первое, может быть, собака ошиблась.

– Ой, навряд ли.

– Или они во время прогулки приближались к чужой территории. Нянька ведь после эфирного обморока толком может не помнить.