Номер 19 - страница 19

Старик умолк, обхватив колени своими уродливыми руками.

Дверь распахнулась.

Светлана повернула голову, чувствуя, как по коже пробежала лихорадочная дрожь. В дверном проеме стояло двое здоровяков, прямо как из того ужасного сна, в котором она убивала Германа. Мужчины были облачены в одинаковую униформу сизо-болотного цвета, ноги обуты в громадные армейские берцы. Лица крепышей украшали детские маски, изображающие смеющиеся физиономии поросят.

– Привет, привет! – хором засюсюкали они. – Мы рады приветствовать участников Вечеринки в нашем клубе «Эдем»! Хрю-хрю и все дела!

Непослушными пальцами Светлана буквально вырвала из ушей сестры наушники:

– Пора.

Ксения подняла голову и замерла.

– Итак, номер 8, 14 и 19, – провозгласил один из вошедших, хлопнув в ладоши.

Старик с лысеющим мужчиной подняли руки, и Светлана, помедлив, последовала их примеру.

«Поросенок» расцвел в улыбке и танцующей походкой двинулся к старику.

– Дедушка, привет, – кривляющимся голосом пропищал он. – Я Сниф. Пора размять старые косточки, верно?

Старик харкнул ему на ботинок кровяной слюной:

– Они послали свиней за волком?

«Поросята» толкнули друг друга в бок и одновременно засмеялись.

– Ты веселый, дедушка! – воскликнул второй «поросенок», помогая подняться пожилому человеку. – В эту чудесную волшебную ночь все желания исполняются! Хочешь быть волком – ты будешь им! Карточку, Серый волк. Меня, кстати, зовут Снуф.

Старик молча протянул «поросенку» свою карточку, и тот проворно сунул ее в карман. Совершенно случайно Светлана обратила внимание, что на руках вошедших были перчатки с железными накладками на костяшках.

Снуф удовлетворенно хрюкнул.

– Только помни, что случается с волком, когда на него устраивают облаву, – напомнил он, и они с напарником вновь зашлись в визгливом смехе.

– Вы же из сказки? – осведомился старик.

– Ты необычайно проницателен, Серый волк, – кивнул Сниф.

– Тогда где ваш третий дружок? Я помню, что вас, свиней, в сказке было три штуки.

– Наш третий друг Снаф на дежурстве, – отозвался Снуф. – И у тебя будет возможность с ним познакомиться. Давай, Серый волк. Шевели своими волосатыми булками.

– Я разорву ваши свинячьи жопы, – ухмыляясь, пообещал старик. Шаркая ногами, он двинулся к распахнутой двери. За ней виделся лифт с решетчатой дверью.

«Клетка».

Эта мысль кольнула мозг Светланы, словно булавка.

– Света, что это? – дрогнувшим голосом спросила Ксения. – Это то, что ты говорила? Квест?

– Квест, – как можно спокойнее подтвердила она.

Перед тем как старика втолкнули в лифт-клетку, он обернулся:

– Удачи вам, девчонки.

Захлопнув клетку с пожилым мужчиной, «поросята», пританцовывая, вернулись в комнату.

– Ну, а ты кто будешь? Волк уже есть. Надо полагать, ты Заяц? – поинтересовался Сниф у мужчины с проплешиной. С того момента как эти двое вошли внутрь, его словно охватил паралич, и все это время он сидел в полнейшем оцепенении.

– Поднимайся, дядя. Время не ждет, – насмешливо сказал Снуф. – Хрю-хрю.

– Нет, – разлепил губы мужчина и медленно встал на ноги. Он пошатывался, словно его только что разбудили и бесцеремонно вышвырнули с кровати. – Нет, я передумал.

Снова беззаботный смех.

Незатейливый куплет про волка из сказки продолжал повторяться раз за разом, как на заевшей пластинке.

«…где ты бродишь Серый волк, старый глупый волк…» – не унимался детский голос на записи.

– Я хочу домой, – сказал мужчина и заискивающе улыбнулся. Он с надеждой вглядывался в глаза «поросят», которые маслянисто блестели сквозь прорези детских масок. Казалось, этот человек взаправду рассчитывал, что представители «Эдема» войдут в его положение и позволят ему выбраться наружу.

– Карточку, номер 8, – потребовал Снуф.

– Вы не поняли, – пробормотал тот, начиная пятиться к выходу. – Мне ничего не нужно, я передумал. Это было ошибка. Я просто хочу уй…

Договорить он не успел, потому что короткий удар сбил его с ног. Несчастный рухнул на пол, словно мешок с зерном. Он заскулил, прикрывая сломанный нос, из которого хлынула кровь. «Поросята» деловито подхватили его за руки и потащили к лифту.

– Нет! – завопил бедолага, извиваясь как уж на сковородке. – Нет, пожалуйста!