Номер "Ноль" - страница 18

Она не стала добавлять, что после того, как капсула улетит, система, скорее всего, отключится окончательно, и вся энергия будет направлена на сохранение шахтерского оборудования. Это и так было ясно.

Как и следовало ожидать, ее объявление вызвало шквал возмущения. Все твердили о том, что не покинут тут товарищей — хотя просто не хотели умирать. Алексис не спорила с ними. Она ждала, время от времени демонстративно поглядывая на часы.

Они поняли намек. На истерику не сорвался никто — то ли подготовка помогала, то ли устали слишком. Они знали, что с каждой минутой промедления их шансы уменьшаются. Кто-то должен был взять на себя этот груз.

— Я останусь, — неохотно сказал Сергей. — Я ранен и только замедлю вас.

— Ты ранен неопасно, в руку, — заметил Вит. — Это никак не замедляет тебя. А остаться должен я.

— Почему? Потому что капитан погибает с кораблем? Бред!

— Здесь корабля нет, и если бы я хотел давить на мораль, я бы указал, что мое неверное решение привело вас сюда. Но давить на мораль я не буду, да и самоубийцей не являюсь. Просто из всех присутствующих у меня самые быстрые показатели по бегу. Когда вы будете в командном центре, сообщите мне, и я постараюсь добежать до вас, пока не обрушилась система.

Он знал, что не успеет. Все они знали. Но такой вариант создавал иллюзию возможного спасения… и облегчал их совесть.

— Тогда, думаю, стоит попробовать мне! — заявила Рита. — Я уверена, что добегу быстрее!

— Может, хватит играть в героев? — устало посмотрел на них Самир. — Останусь я.

Он сам пока не мог поверить в то, что говорил — и в то, что собрался сделать. Но это действительно было лучшим вариантом, для всех…

— А ты что, не герой при таком раскладе? — нахмурился Вит. — Сейчас жребий, чую, тянуть будем!

— Не нужен никакой жребий, и вы меня не поняли. Я тоже не собираюсь умирать здесь. Я… мы обманем систему. В таких домах используются несложные датчики. Они распознают органическое вещество и уровень тепла. Так что… Если останется не человек, а часть человека, для системы этого будет достаточно.

— Вполне разумно, — кивнула Алексис. — Здесь достаточно жарко, чтобы плоть долго держала тепло, и если провести ампутацию тепловым скальпелем, разложение начнется гораздо позже, чем мы улетим отсюда. Но вес оставляемой плоти должен быть не меньше, чем вес человеческого младенца.

— Я знаю… руки должно хватить.

Он осторожно провел пальцами правой руки по левой руке. Самир понимал, что это правильно, что так и должно быть, но от одной мысли о подобной потере сердце замирало. Глупо так… ведь многие врачи идут на это добровольно, а у него экстремальные обстоятельства, он жизнь кому-то спасает!

Но все же… Он надеялся, что ему удастся без этого обойтись. Думать, что кусок его тела останется здесь, а сам он будет отныне довольствоваться металлической заменой, до сих пор было дико.

— Нужно торопиться. — Алексис вернула его к реальности. — Время не ждет нас.

— Да, я знаю, у меня все есть… инструменты. Но я не уверен, что смогу сделать это сам… Я бы не отказался от помощи.

Он нарушал свои обязанности, но сейчас Самиру было плевать. Он понимал, что его силы воли хватит лишь на то, чтобы ввести себе обезболивающее, отвернуться — и позволить кому-то другому сделать это.

Датчики показывали, что температура в тоннеле составляет пятьдесят три градуса по Цельсию. Повышенная влажность давила на легкие, обжигала раскаленным паром изнутри, и дышать было почти невозможно. Освещение отключилось, даже то скудное, что было задумано перегрузками. Алексис оценила ситуацию верно, система не справлялась с аварией во время перехода тени.

Хотя признавать, что это существо вообще бывает правым, Рите оказалось тяжело. Она видела, что Оператору плевать на все. Она с нескрываемым равнодушием смотрела на мертвые тела, которые они перенесли в детскую, ей было не жаль Самира, который только что руку потерял! Она смотрела на тех, кто был призван ее охранять, — но как будто и сквозь них.

И вот эти существа считаются чуть ли не высшими, особенными? Жизнь одного Оператора стоит тысячи обычных жизней — так, кажется, говорят. Только не много ли чести для тех, у кого сердца совсем нет?