Номинация «Поэзия» - страница 10

начнет по кромке ходить и слушать

зря между делом на ветхи вещи

ибо так гвалт посередь померкнув

примется выть проникнув сквозь ухо

нынче ворчит шум роняя челюсть

и испещренна умами бродит

мысль скребя почву боле не в силах

истощив мышцы иным перечить

незримых камней густота руины

незрячих глазниц на лице скуластом

пейзажа куда совокупность в крошку

истертых ведет разномастных лестниц

зияющи рты испещренны зубы

вращают вотще часовую стрелку

померкнувшу пыль исторгая разве

над глухонемым основаньем медля

пророс сквозь стекло письменами сытый

собой просверлив корневище крика

чтоб развоплотясь не изведав меры

божеств обрести прихотливый образ

метафоры в центр заплетенной круга

несомый к краям на усталых спинах

сумм всех величин продолжатель формы

очнувшись среди по-над ветром пляски

прогорклых пустот окаймленных капсул

запаянных впредь ибо так в дальнейшем

удобнее им сохранить структуру

материи суть из лучей назревшей

сменяемых солнц на плите округлой

где то ли землей то ли сном исторгнут

пробивши базальт орлорукий грозный

язык изогнув возгнещенный жаждой

четырежды был истреблен порядок

вещей дабы всех принесенных в жертву

стихиям скормить после ягуарам

иных превратив в обезьян а прочих

утопленных в рыб но теперь под пятым

светилом живым и голодным снова

на каменный диск нанесен последний

вращается век прерываясь ночью

по собственному продолжая следу

везти колесо и подспудно корчась

в усмешке живет истязаем светом

воссозданный род на пустых озерах

на зыбком сукне насыпая сушу

в охапку собрав сочлененья мифа

вспоенного для постоянства ибо

горсть знаков тогда не прервется видеть

взращенные из затвердевшей магмы

змеиной слюны дождевого сгустка

в расселинах где под присмотром круглой

венеры едва в глинобитных скрывшись

жилищах в траве в многотелом пепле

измученные шевеля губами

приникнув к земле изучая запах

точили ножи и менялись кожей

оставлен тогда вдалеке двугорбый

с проспектом прямым поперек с пустыми

домами по двум сторонам безлюдный

зажатый стоял меж горами город

увидев его размозженный череп

фундаментов вдоль перебиты кости

священным его нарекли принявши

останки жилищ за гробницы древни

вращается круг ископаем после

освоенного с непривычки века

чешуйчатых лап позвонки сверлящих

оберток и шкур затаивши ужас

среди мошкары истязаем жидким

иссохшу траву пожиравшим солнцем

бездвижна плита по краям пришита

задумчиво ждет запрокинув ноздри

воссозданный род напитавшись пеплом

стремится ядро обнаружить вызреть

пространства вертясь припадая слухом

к шершавым локтям искривленным спинам

построек пока перетерта тлеет

привычная речь оседая в связках

а вместо нее по зубам наружу

сползается хрип ничего не знача

ни этих ни тех не осталось только

округлой плиты колесо измяты

ступнями зевак пирамиды возле

больших городов и ряды в витринах

сплошные стоят погребальных масок

а вместо одних по кругам другие

подобные тем на веревках тащат

лишенное цифр чуть живое время

по какой-то случайности никто никогда толком не интересовался

а потому не предпринимал попыток разобраться в содержимом

этой небольшой возвышенности в самом центре города у края

главной площади возле ничем не примечательного внутри собора

с резным фасадом зажатого меж шумных торговых улиц зачастую

затопляемых августовскими ливнями в результате чего опасаясь

случайно утонуть сюда сбегались бездомные собаки со всей округи

отчего жители соседних домов звали пологий холм собачьим

островом но потом при прокладке электрокабеля был обнаружен

грузный диск с изображением лунной покровительницы на части

составные разрубленного туловища а после тщательных раскопок

из-под асфальта глины камней котлованов снулых жилых построек

разрушенных некогда из глубин на поверхность поднялся главный

храм краткосрочной цивилизации прежде населявшей местность

почившей после вмешательства извне и теперь распластан перед

многочисленными фотоаппаратами стоит скормленный музею

почти незаметное издалека поросшее жухлой травой