Нонешняя сказка про Ивана-дурака - страница 8

— Ты чего это? — спрашивает Иван.

— Голосую, — говорит.

Машины все пробегали мимо, потом одна красненькая замедлила ход и остановилась прямо перед Аленкой. Приоткрылась дверца.

— Ну что ж, Ваня, — говорит Аленка, — пришло время нам попрощаться. Уезжаю я домой, в город.

— Твой дом — у меня, — говорит Иван. — Ты ведь жена моя.

— Э, милый! Если мне с каждым таким мужем… Прощай, друг! Ты — хороший мужик, но мы с тобой — разные.

— Не разные! — схватил Иван ее за руку. — Мы — свои с тобой!

Но Аленка вырвалась, нырнула в машину. Хлопнула дверца, машина пыхнула на Ивана сизым дымком и понеслась себе дальше. Сперва Иван смотрел ей вослед, боясь потерять из вида, но скоро она исчезла. Далеко убежала. Да и глаза у него затуманились. Стало ему так горько и обидно, как еще не бывало. Кажется, он и сам себя потерял тут, на обочине дороги, не только Аленку. Стоял и не стоял, жил и не жил. Потом спохватился: надо же было сказать Аленке какие-то главные слова, чтобы она смогла понять его. А чтобы сказать, надо догнать. Но тут и самому умному человеку не легко было что-то придумать. Если так же «проголосовать», как сделала это Аленка, то ведь все равно теперь не догонишь: слишком долго столбом стоял. Крыльев же человеку не дано. Разве только шар летающий, как у Серебряной женщины, мог бы ему помочь, но где его взять такой?

«А вот он и есть!» — услышал Иван голос. Вздрогнул, встрепенулся, начал недоверчиво поверх дороги поглядывать. И правда: завис серо-голубой шар над обочиной, и уже в нем дверца раздвинулась.

— Вот ты и позвал меня, Иван, — сказала возникшая в дверях Серебряная женщина.

— Другая нужна мне, — признался Иван.

— А ты ей? — спросила женщина.

— Был нужен. Ты сама все знаешь…

— Говори дальше.

— Догнать ее надо.

— Мыслишь логично.

Не успел Иван что-нибудь еще сказать или хотя бы подумать, как очутился внутри того шара, просторного изнутри и с почти прозрачными стенками. Сквозь них вся земля видна была от края и до края, включая Иванову деревню, озеро русалочье, сенокосную полянку и все-все, что Иван когда-нибудь видел.

Догнать ту машину, которая увезла Аленку, летающему шару ничего не стоило.

— Вот она, бывшая твоя женщина, — показала вниз, на дорогу, Серебряная.

Иван видел пока только руку своей подружки, высунутую из машины, и сразу вспомнил, как обнимала его эта рука за шею, как теребила его нестриженые волосы или гладила по щеке… Стала Ивану и сладко и горько, туман в его глазах сгустился, и наконец он заплакал.

— Что случилось с твоими глазами? — встревожилась женщина, — откуда в них появилась влага?

— Из души, наверно, — всхлипнул Иван.

— Что-то разладилось в системе? Какая-то протечка? Садись в кресло, и мы проверим, что у тебя с этой… душой.

— Мы упустим Аленку! — простонал Иван.

— Будь по-твоему. Видишь впереди город? Мы поднимемся повыше, чтобы ничего там не задеть, никому не навредить. Это наш закон, до которого вы на Земле еще не додумались или не доросли. Он формулируется примерно так: заденешь другого — навредишь и себе…

Всяких машин внизу, в глубоких городских ущельях бегало столько, что разглядеть там маленькую красную букашку казалось просто невозможным. Иван давно бы потерял ее, если бы не особенные глаза Серебряной женщины, не знающие, видимо, ни слез, ни усталости, способные в любом мельтешении разглядеть то, что ей необходимо. Шар завис как раз над тем домом, перед которым остановилась красная машина-букашка. Из нее вышла Аленка, вбежала в высокий дом. Дальше увидел Иван, как вступила она в свое небольшое жилище, взяла в руки маленький белый аппаратик и начала тыкать пальцем в кучно расположенные на нем цифры. Потом поднесла его к уху и стала быстро-быстро говорить.

— С собой она, что ли, разговаривает? — удивился Иван.

— Нет, с другим человеком, который тебе не друг. Сейчас ты его увидишь.

Перед глазами Ивана возникло другое помещение, заставленное разными, в том числе и непонятными предметами. Перед одним таким предметом стоял тот самый Спонсор с Дальней полянки и тоже разговаривал и тоже был один, только перед ним, на стеклышке, улыбалась Аленка. Им обоим было очень весело, они то и дело смеялись.