«Нормандия-Неман». Подлинная история легендарного авиаполка - страница 26

Ролан де ля Пуап писал в своих воспоминаниях:

«Мои коллеги, как и я, прибывшие из RAF, сразу же заметили значительную разницу между нами и нашими товарищами, обучавшимися согласно правилам французской авиации. Среди прочих отличий… французы остались верны устаревшим доктринам…»[48].

К сожалению, сторонниками французской тактики были пилоты, пришедшие из группы «Эльзас», и среди них – оба заместителя командира «Нормандии», капитаны Тюлян и Литольф. Оба были великолепными пилотами и считали зазорным учиться у англичан. Впоследствии пилоты «Эльзаса» составили первые потери «Нормандии». И ни один из сторонников французской тактики не вернулся с войны.

Тем временем в Москве переговоры о создании французской истребительной группы в составе ВВС Красной армии еще не были завершены. По прибытии капитана Мирлеса в Москву в августе они даже не продвинулись дальше деклараций. Генерала Пети впоследствии серьезно обвиняли в бездеятельности. За время после его прибытия в Москву он дважды встретился с генералом Панфиловым, оба раза сообщив тому одну и ту же новость: Франция готовит отправку летчиков. Оба раза генерал Панфилов письменно подтвердил, что СССР уже давно готов их принять и ждет с нетерпением. Когда генерал Пети явился в третий раз с тем же самым известием, генерал Панфилов отправил его к своему заместителю и никогда больше уже не принимал. Еще в июне 1942 г. он даже направил в НКИД докладную записку, в которой предлагал под благовидным предлогом ОТКАЗАТЬ французам[49] в приеме их летчиков в СССР.

Капитан Мирлес был вынужден фактически начать переговоры с начальной точки, когда пилоты уже были в Раяке. К счастью, советское командование во всем шло навстречу и не было настроено на волокиту и бюрократизм. Мирлес, как капитан авиации, а не дипломат, не был стеснен рамками протокола и не нуждался в переводчике.

С сентября 1942 г. вопросами, связанными с французскими летчиками, стали заниматься полковник Степан Левандович и начальник штаба ВВС РККА генерал-лейтенант авиации Федор Фалалеев.

Незаслуженно забытый тандем Левандович – Мирлес – подлинные крестные отцы «Нормандии – Неман». Именно они сделали (и делали во время войны) все необходимое для существования «Нормандии». Полковник, а с мая 1943 г. генерал Степан Тимофеевич Левандович с 1942 г. руководил импортными поставками самолетов и авиатехники для ВВС РККА и осуществлял связь с иностранными военными миссиями. Организовывал южную, через Иран, и, восточную, через Аляску, линии ленд-лиза. В 1943 г. вручал первые советские награды французским летчикам, сам был отмечен орденами Почетного легиона и Военным крестом. Капитан Мирлес советскими наградами тогда отмечен не был.

Майор Мирлес и генерал-майор Левандович на аэродроме Хатенки, июль 1943 г.

В то время как английская часть группы двигалась по земному шару навстречу ливанской, Мирлес и Левандович определяли формулу взаимодействия, место дислокации французских частей, финансирование и снабжение. Советское командование согласилось с тем, чтобы группа № 3 была самостоятельной французской боевой единицей, в подчинении у Французского национального комитета освобождения, во французской военной форме, под французским флагом. То есть по тому же принципу, по которому в составе РККА формировались польские и чехословацкие части[50]. Это отличалось от того, что представляли собой французские части у англичан, где пилоты носили английскую форму и фактически были английскими номерными частями, являясь французскими лишь формально. Реально де Голль даже не смог перевести французских пилотов из британских ВВС в советские без согласия командования RAF. Он даже не мог инспектировать французские части без предварительного согласия британского командования.

Для французов это были шаги навстречу – иметь на советском фронте французскую часть во французской форме, особенно на фоне французских частей в вермахте, носивших немецкую форму.

Жан Катала писал в 1950 г.:

«Советские люди… оказали самый сердечный и теплый прием этим людям, как своим боевым товарищам. Этот прием чуть не заставил нас всех позабыть о том, что предательство вычеркнуло нашу родину из списка независимых наций. “Никогда нас нигде так не принимали”, – часто говорили мне офицеры из первой смены “Нормандии”. Дело в том, что в других странах люди, носящие форму “французских свободных сил”, были только “деголлевскими людьми”. В СССР знали лишь французский народ и знали, что, несмотря на свое жалкое положение, он вовсе не погиб. Поэтому и принимали как братьев тех, кто пришел от его лица»