«Нормандия-Неман». Подлинная история легендарного авиаполка - страница 9

.

Во Франции капитуляцию встретили подавленно. Процитирую пилота «Нормандии – Неман» Константина Фельдзера, сказавшего в своей книге «Вперед!»: «Франция открыла двери врагу в 1940 г., подписала военный альянс против союзников и сражалась с ними при любой возможности»[15]. Страна фактически распалась. Осталась основная, реальная, материковая Франция, частично оккупированная, с правительством в Виши, и другая – виртуальная «Свободная Франция», не покорившаяся оккупации и намеревавшаяся сражаться до конца за освобождение своей страны.

К счастью для Франции, в столь острый момент ее истории у нее нашелся такой человек, как генерал де Голль.

В мире стремительный разгром государства, считавшегося одним из наиболее сильных, тоже вызвал растерянность. А также продемонстрировал рациональность соглашений, заключенных СССР с Германией. Великобритания, лишившаяся фактически единственного союзника, осталась один на один с Германией.

Польские воинские части французской армии должны были эвакуироваться в Англию. Туда же направились частным образом те, кто знал о призыве де Голля и не желал смириться с поражением. Многие пилоты «Нормандии – Неман» получили свой первый боевой опыт в боях за Францию. Некоторые из них, переодевшись в польскую форму, вместе с поляками в эти дни отправились в Англию.

3 июля Великобритания провела операцию «Катапульта» по уничтожению французского флота. Погибло около 2 тысяч человек. Этой операцией Великобритания серьезно подорвала авторитет де Голля и снизила количество французов, желающих бороться против Германии.

Новое правительство Франции, избранное 17 июня 1940 г., под руководством маршала Петэна, было вынуждено покинуть оккупированный Париж и обосновалось в городе Виши – под этим названием оно и вошло в историю. Как легитимное правительство Франции оно было признано 32 государствами, включая СССР и США. Еще 30 мая Франция, желая восстановить отношения с СССР, направила нового посла в Москву. Им стал Эрик Лабонн, бывший до этого Генеральным резидентом (наместником) Туниса. Выбор был не случаен. Франция активно искала дружбы с Советским Союзом и посылала лиц, знавших и любивших Россию и вызывавших доверие в Кремле. Эрик Лабонн в 1905 г. был военным корреспондентом в Маньчжурии. Затем работал во французских дипломатических миссиях в России. В Первую мировую войну был офицером связи французского командования при штабе Русского экспедиционного корпуса во Франции. После установления дипломатических отношений между Францией и СССР был советником посольства в Москве.

Любопытно, и весьма, что в самом начале военной кампании Франция предприняла попытку направить в СССР в качестве посла уже известного нам Пьера Кота, бывшего министра аэронавтики, в то время вице-председателя франко-британской межпарламентской группы. Его назначение под предлогом приобретения советских военных самолетов, продвигал премьер-министр Поль Рейно в надежде, что это поможет Франции продержаться дольше. Против назначения Кота возражали военные, маршал Петэн и генерал Вейган, считавший себя победителем Красной армии под Варшавой, а потому невысоко оценивавший ее способность воевать против Германии[16].

СССР не сразу, а только в ноябре 1940 г. тоже отправил своего представителя. И не в ранге посла, а в ранге поверенного в делах во Франции. Им стал один из видных дипломатов, заведующий Западным отделом Наркомата иностранных дел Александр Богомолов. Главной задачей посольства стала репатриация польских пленных, ставших советскими гражданами, бойцов испанских интербригад и вопрос о золоте Прибалтийских республик, ставших советскими. Франция была заинтересована в возобновлении торговых отношений, транзите в Индокитай и покупке военных самолетов.

В феврале 1941 г. Франция разморозила все советские активы и согласилась на возврат золотого запаса Латвии и Литвы. В ответ советский полпред был произведен в ранг посла. Но от военных поставок Франции СССР уклонился. Золотой запас, несмотря на соглашение, не удалось вывезти в связи с началом Великой Отечественной войны. Впоследствии он попал в Великобританию и уже после перестройки был возвращен вновь ставшими независимыми Литве и Латвии.