Носящий-серое-одеяло (СИ) - страница 14
— А дом?
— Дом? Стоит, что ему сделается?
— Там живёт кто-нибудь? — голос Рэда был по-прежнему спокоен, но Джесси вздрогнула, заметив, как его пальцы стиснули лямку рюкзака.
— Нет, никто не живёт, заброшен он теперь, домишко этот.
— Можешь подвезти к нему?
Парень молча кивнул.
Старый пикап немилосердно подбрасывало на ухабах. Шоссе осталось позади, теперь под колёсами скрежетал гравий. Джесси и Рэд сидели в кузове рядом с дребезжащими жестяными бидонами — Джесси отказалась сесть в кабину. Взъерошенный рыжий пёс забился в угол кузова, распластался там, поглядывая на Рэда, и тихонько скулил.
Его хозяин притормозил и крикнул, повернувшись к разбитому окну:
— Вон там этот дом! Сейчас будет мосток через ручей… если идти вверх по ручью, то вскорости как раз к дому и выйдешь.
— Спасибо… брат, — выдохнул Рэд, срываясь с места.
*
Узкая, почти заросшая тропинка вела от ручья к вершине холма. Джесси совсем выбилась из сил и взмокла, еле поспевая за Рэдом, — тот ни разу не остановился, не произнёс ни слова. Ободранные ладони саднило — она споткнулась у ручья об корягу и чуть не упала, успев ухватиться за колючие ветки кустов. Но ещё сильнее у неё саднило сердце.
«А пацанёнок ихний так и сгинул где-то, когда Бюро его зацапало…»
Поднявшись на гребень холма, Рэд застыл, а потом, так и не оглянувшись, помчался вниз. К своему дому.
Почерневший от времени дом стоял в лощине. Изгородь вокруг него совсем завалилась, двор зарос бурьяном и кустарником. Одиноко торчал сруб колодца. И ни души… Только свистит ветер.
Присев у колодца, Джесси с трудом переводила дыхание, не сводя глаз с двери дома, за которой скрылся Рэд. Дверь оказалась не запертой, а только припертой снаружи колышком. Она едва слышно поскрипывала, раскачиваясь на проржавевших петлях.
Тихо. Страшно тихо здесь было. Джесси почувствовала, что её опять начало знобить. Услышать бы от Рэда хоть одно слово, хоть ругань…
Дверь громко скрипнула, и Джесси вскочила. Стоя на пороге, Рэд глядел на неё незнакомыми глазами, — лицо его потемнело, губы запеклись, как в лихорадке. В руке он сжимал топор.
Джесси оцепенела. Чтобы не упасть, она машинально оперлась на сруб. Сумрачно усмехнувшись углом рта, Рэд молча прошёл к изгороди и выломал несколько кольев. Раздался стук топора. Не зная, что сказать, Джесси беспомощно озиралась. Неужели никто не живёт поблизости?
С охапкой дров в руках Рэд направился к дому. На пороге приостановился, отрывисто бросил через плечо:
— Ты чего там, в землю вросла? Заходи.
Под ногами заскрипели рассохшиеся половицы. В доме пахло пылью и — едва уловимо — травами, пучки которых были аккуратно развешены вдоль бревенчатых стен. В полутьме Джесси разглядела топчан, застеленный полосатым одеялом, деревянную лестницу у стены, наверху люк — наверное, на чердак… Ни стола, ни стульев. В жестяной круглой печке уже потрескивал огонь.
Джесси не могла заговорить с Рэдом — при одном взгляде на его окаменевшее лицо сердце проваливалось куда-то. Она смотрела только на его руки, сноровисто делавшие будто бы давно привычное…
Обмыв водой круглый жестяной котелок, Рэд поставил его на огонь, вытряхнул из своего рюкзака несколько консервных банок, достал из кармана нож. По-прежнему не глядя на Джесси, он пододвинул к ней один из ящиков, валявшихся возле печки.
— Не стой столбом.
Джесси послушно села, зажав руки между колен.
Метнув на нее короткий взгляд, Рэд усмехнулся:
— Что, язычок-то отсох?
Присев на корточки, он поворошил кочергой дрова в печке. Котелок забурлил, и Рэд, бросив в воду пригоршню какой-то травы, осторожно снял его с огня, налил кипяток в помятую кружку. Вскрыл банку с бобами, поставил на ящик, положил рядом ложку.
— Ешь!
— А ты?
— Не хочу, отцепись.
Он сел прямо на пол у печки, вытянув ноги.
— Тогда и я не буду. — Джесси отодвинула кружку.
— Тьфу, вот назола-то… — не подымаясь, Рэд взял вторую банку, повертел в руках. — Ладно, чёрт с тобой… Давай, жуй! Кому сказал?
— И ты?
— И я, и я! Чтоб тебе провалиться…
Огонь в печке догорал. Рэд опять разворошил угли кочергой, затрещали искры, ярко осветив его застывшее лицо.