Ноты долго горят - страница 4

– Тогда все. Я убиваю его, а вы меня. Если успеете.

– Давайте так. Я не ваша группа. Кладите оружие и уходите, я не буду стрелять.

Ус повернул голову сильнее, и Виктор понял, что, несмотря на принадлежность к коммерсантам, этот человек был очень даже профессиональным убийцей. То есть немного психом, хорошо тренированным и очень опасным.

– Хорошо.

Мягким движением Ус положил оружие на ковер и вышел из купе.

– Отстегни меня! Слышишь!

Виктор уже вторую минуту стоял, направив оба ствола на дверь.

– Нет. Я жить хочу, в конце концов. А теперь меня уже двое убить собираются. И Аций знает, сколько еще хотят. Я ухожу, а вы сами разбирайтесь.

– Витя! Послушай, я Уса знаю, я с ним два года проучился. Он трусливый парень, жить хочет больше, чем мы вдвоем с тобой, и бить будет наверняка. Или пулеметами через дверь или гранату в вентиляцию. Я тебя не трону пальцем, пока с Усом не разберусь, помогу, если хочешь. Ты ведь даже за дверь один не выйдешь.

Виктор глянул на дверь и отошел от нее. Паршивое положение. Окно тоже не вариант – что он будет делать в пустошах без воды? Тем более уже вечер, а ночью, с хищниками – до утра можно и не дотянуть. Вон уже скачут. Стоп.

– Гы! А я и не думал, что они здесь есть! – удивленно пробормотал Степан. – Перебили, думал, в этих краях, нет, смотри-ка, скачут!

– Кто?

– Это, Витя, банда. Банда правительственных войск, местная. Охотятся, наверно, на кого, но поезду сильно достанется. Верховые войска. И звери у них свежие.

Парочка крупных тушканов с седоками уже скакала огромными прыжками наперерез поезду, а основная стая вытягивалась вдоль состава. Поезд отреагировал моментально – из вагонов загрохотали выстрелы, один верховой опрокинулся, но остальные включились в пальбу по окнам. Состав набирал скорость, тушканы догоняли его мощными прыжками.

– Вставай. – Виктор разрезал ленту на груди коммерсанта и дернул его на себя. Степан неловко покачнулся, продолжая крутить педали, и завалился в соседнее кресло.

– Уходим. Это за мной.

– Ты чего, Витя? Кислороду неразбавленного вдохнул? Ты-то им зачем?

– Может, я у них украл что-то?

– Ладно, не суетись. Выберемся. Дай-ка одну пушечку.

Нападавшие не собирались стрелять по поезду. Правительственные банды использовали, как правило, одну и ту же тактику. Тушканы просто запрыгнули на крышу состава, вагоны покачнулись, а звери перепрыгнули на следующий вагон, затем дальше. Приземления сопровождались пробитой крышей, мощной тряской и грохотом. Стрельба из поезда почти прекратилась, но скорость не снизилась. Казалось, машинист пытается выжать все, что можно, из подсевших аккумуляторов.

Тушканы вновь проскакали по крышам вагонов к локомотиву. Наездники в черных комбинезонах спешились и деловито, без суеты, спустились внутрь моторного вагона. Теперь уже гулким залпам дробовиков отвечали четкие автоматные очереди.

По крыше неслись двое. Один на всякий случай стрелял назад, по открытому люку, другой, помоложе и с чемоданом, несся не оглядываясь. Он первым запрыгнул в седло, и тушкан, сорвавшись с крыши широкими прыжками, поскакал прочь. Следом за ним спрыгнул второй. Поезд продолжал тормозить. Нагоняющие тушканы лупили мощными лапами по бортам, в последнем вагоне стекол уже не осталось.

Костер они развели уже в темноте, так как Степан собирался скакать до ближайшего приличного жилья. Но жизнь внесла коррективы, и, отпустив тушканов пастись, Степан с Виктором остановились под огромным высохшим деревом. В седельных сумках нашлась еда, спальники, выпивка – ограбленный отряд был неплохо экипирован.

– Так ты все бросил, купил билет и свалил?

– Ну, как бы да. Жалко, но так хотя бы моих не тронут.

– Погоди, Вить. Но это всего лишь книжка, правильно? Что в ней такого?

– А может, тебе лучше не знать?

Степан вылез из спальника и сел рядом с Виктором.

– Не «может». Понимаешь, не для того я тебя вытаскивал, чтобы теперь гадать. Ты ведь даже на крышу поезда лезть не хотел, дитя города. Я думал ты, как правильный, деньги утащил или ценное что, а ты говоришь – книгу. Книг сотни, горят хорошо, только там фантазии одни.

– Книги разные, Степа. Есть развлечения, есть история. Учебники есть.