Новатерра - страница 37
Комбат торопливо, но при этом вдумчиво и тщательно разложил вещи по рюкзакам, приторочил на их внешние ремни и рассовал в карманы камуфляжа и 'разгрузки', отчего фигурой стал похож на Арнольда Шварценеггера. Супруге досталась менее весомая, зато много более объёмистая ноша. Он натянул и тщательно зашнуровал рейнджерские сапожки с высоким берцем, повязал голову банданой цвета хаки, сунул за голенища кинжал в ножнах и резиновую палку ПР-72, более известную в народе как 'демократизатор', - подарок всё того же участкового, царство ему небесное... Но оружия всё равно чертовски не хватало!
Стоп! Что-то в доме ведь было ещё... Ах, да! С неделю назад сосед Васька Куракин, мастер завода 'Нилмаш', попросил достать и ему тоже малую пехотную лопатку, ту самую, что многие ошибочно зовут сапёрной. Но почему 'тоже'? Оказалось, Гошка притащил одну такую Куракину и попросил заточить. Дескать, у папки нет времени, а лопатка так нужна, ну так нужна - без неё вот-вот рухнет вся система безопасности России! И Василий выполнил 'оборонный заказ' уже на следующий день... Значит, она где-то припрятана!
Искомая обнаружилась через минуту в куче старых игрушек. А ведь вправду острая, зараза, как бритва! Где ты её взял, оболтус?! Как никого из приятелей не распластал?! Лопатка - страшное оружие в умелых руках. А в неумелых - и того страшнее...
Не успел Александр застегнуть брезентовый чехол вновь обретённого оружия и закрепить его на поясном ремне, как раздался очередной вопль Марго:
- Сашка, сюда!!!
Он буквально вывалился в прихожую.
- Чего?!
С лестничной площадки доносился шум борьбы. А жена прильнула к дверному глазку.
- Отойди, дура, на хрен!!! - он резко дёрнул благоверную за ворот олимпийки. - Жить надоело?!
- Сашка, там Док и Вася Куракин! Их убивают Бледные! Сашка!!!
- Что Сашка?! Сашка не чемпион мира по боям без правил и приличий... Пацаны, держитесь! - рявкнул в сторону дверного про-ма, сложив ладони рупором.
Практически завершив к этому моменту сборы, комбат готов был к выходу, как сам изволил выразиться, в свет. Он растолкал ногами тела обездвиженных 'гостей', подрегулировал ремни и лямки снаряжения, попрыгал - ничто сверх меры не звенело, не болталось, сказывался многолетний опыт. Потом вдруг принялся дрожать и извиваться, как прутья ивы на ветру, - тем самым разминая успевшие 'остыть' после первого боя суставы и мышцы, - и попутно сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, вентилируя лёгкие и насыщая кислородом кровь и ткани. Впрочем, живительного кислорода в прихожей давно не осталось, меж ободранными в яростной схватке стенами витали только газообразные продукты горения...
- Сашка!!! - вновь нетерпеливо взвизгнула Марго.
- Да замолчи ты! - огрызнулся комбат. - Дай сюда ствол! Подпрыгни!
Естественно, амуниция болталась, как колокольный язык, и он, конечно, подтянул супруге 'сбрую', но лишь настолько, насколько это вообще было возможно за одну-две секунды.
- Бежать сможешь?
- Постараюсь...
- Да уж будь любезна, постарайся! Я выхожу. Ты берёшь Аленку, прячешься за шкаф и ждёшь меня. Без команды не высовываться! Дальше - всё время за моей спиной! Поняла?
Жена кивнула, и слёзы, будто расплескавшись при этом движении, вновь заструились по подсохшим к тому времени щекам. И комбат, глядя на это безобразие, вынужден был потерять ещё несколько драгоценных секунд.
- Соберись, Марго! - прижал её к груди. - Сожми нервы в кулак, стисни душу зубами! Мы с тобой сейчас на вертикальном горном склоне без страховки. Назад уже нельзя - сорвёмся. Только вперёд, только вверх! Вот будем наверху, тогда всё вспомним и отплачемся. Если, конечно, будем там... Ни о чём не думай, просто следуй за мной! Когда позову, не раньше... - резко отпрянул. - Всё, я выхожу. Жди команды! На всякий случай - прощай...
Мягкие оболочечные пули 'макарова', с притупленной головкой и дозвуковой скоростью полёта, дают лишь номинальный рикошет от гладкой твёрдой поверхности, но комбат всё же поостерегся стрелять на лестничной площадке - фактически в кубе из армированного бетона - и убрал пистолет в косой кармашек-кобуру на груди. Широко распахнув то, что ещё оставалось от входной двери, на смертный бой он выходил с лопаткой в правой руке и 'демократизатором' в левой. И как раз подоспел к моменту кульминации действа. Игорь Шаталин, он же Док, в полном, даже при кепи, комплекте десантного камуфляжа - но почему-то босой, как Христос по пути на Голгофу, - нёс на плече тяжкий крест гуманизма и человеколюбия. В роли креста, укрытый в углу широченной грудью Дока от пятерых разъярённых оборотней, выступал Васька Куракин, долговязый нескладный мужчина одних с приятелями лет, брюнет с абсолютно почему-то седой бородкой клинышком, прикрытый одним лишь исподним, зато в резиновых болотных сапогах. Нанося первый маховый удар лопаткой в шею ближнего из Бледных, комбат успел мельком подумать: 'Вот выкарабкаемся мы из этой катавасии, им в новом мире так и придётся попеременно 'фестивалить': сегодня ты одет с иголочки, а завтра отдай всё, вплоть до портянок, товарищу! Если, конечно, выкарабкаемся'...