Новатерра - страница 61

      Кучинский Александр Петрович, он же 'Лепила', он же 'Доктор Смерть', - хирург, спец по развязыванию языков у захваченных 'языков', есаул (майор), 58 лет.

      Шац Самуил Рувимович - врач-гастроэнтеролог, некомбатант, 62 года.

      Отец Максимилиан, в миру Максим Иванович Сутягин, он же 'Макс', - Первый Анахорет, архимандрит монастырской общины Свидетелей Страшного Суда, 44 года.

      Никоненко Павел Иванович - бывший военный лётчик, ныне охотник в общине 'Город Солнца', капитан Вооруженных Сил, 35 лет.

      Ларина Алёна Валерьевна - ребёнок, истерзанный нелюдями-насильниками, 18 лет.

      Высшая Сила.

      Друзья.

      Служилые казаки.

      Обыватели станицы-государства.

      Соседи.

      Союзники.

      Инопланетный монстр-рептилоид.

      Враги.

      Те, кто опаснее врагов, - равнодушные подонки.

      Мы наш, мы новый мир построили!

      Шли годы. Смеркалось...

      Двенадцать следующих лет не то чтобы промелькнули как один день, но всё-таки пронеслись довольно быстро - новая жизнь была исполнена событиями и проблемами. Не заскучаешь, лёжа на диване! Прежний комбат Александр Твердохлеб, давно по праву звавшийся Александром Александровичем, нередко против воли вспоминал, как она, эта новая жизнь, начиналась.

      Ох, как же она начиналась! Начиналась с троих беглецов: самого Александра, Игоря 'Дока' Шаталина и Василия 'Маэстро' Куракина. Три дня спустя таковых набралось девятнадцать. А в конечный пункт странствий по новой, в одночасье изменившейся Земле - Новатерре - прибыл отряд в тридцать шесть горемык. Тридцать шесть изначальных. Первых. Основателей. Великих и безликих. Отчаявшихся и отчаянных. Тех, кто изнемог, но превозѓмог... Кто, разобрав сокровища пещеры Аладдина (аль-ад-Дока), пустился в скорбный путь по выжженным просторам. Кто примыкал в дороге. Кто дошёл. Кто выжил, пробираясь через горы разлагающихся трупов, через места, где воздух аж светился радиацией, через воронки в полгектара, через руины атомных электростанций, через отравленные химией поля, леса, селения, сквозь пепелища городов, сквозь голод, холод, раны и болезни, сквозь ярость чудом уцелевшей горстки Homo (в прошлом Sapiens), сквозь Больше-Не-Могу-И-Не-Хочу. Сквозь боль. Потери. Память. Скорбь. И смерть. Смерть. Смерть! Смерть!!! Смерть...

      И всё-таки они дошли.

      Дошёл комбат.

      С ним под руку, восстановившись, к счастью, после шока и депрессии, дошла Алина.

      Бессовестно транжиря драгоценный спирт, добрался Док.

      Семейство Данилян.

      Сергей Богачёв и красавица - с чертовски сложным характером - Татьяна.

      Мужиковатый автослесарь Андреец.

      Василий Куракин с Ириной Козловской.

      А также те, кто примыкал в Пути.

      В том числе те, кого бы ввек не видеть! Но дошли...

      Иные по сей день бредут Чумной Дорогой. Длиной в двенадцать лет, в злосчастную эпоху Новатерры, во всю вторую жизнь...

      Вторую жизнь, убогую, жестокую, голодную и злую. Но просторную, ибо свободных мест хватало всем. Оставшимся в живых. Немногим. Одному из прежних сорока-пятидесяти, да и то - по самым оптимистичным подсчётам... Европы, говорили пилигриѓмы, более не существует до самой Атлантики, сгорела, затоплена, задушена клубами ядовитых газов. Чёрная Африка вернулась к изначальѓной дикости. Магриб и центр Азии - к ортодоксальному исламу. Восток сгубило перенаселение, народы просто уничтожили друг друга во всеобщем помутнении рассудка, с похмелья на Чумном Пиру. Что сдеѓлалось и делалось сейчас, через двенадцать лет, за океанами, не знал никто.

      Россию как всегда спасли невероятные пространства - спасибо достоѓславным предкам за прирост земель! И на пространствах этих нынче обитали... ой, кто только ни обитал! И первобытные стада, и банды, и ватаги нищебродов, коммуны, роды-верви, деревушки, хутора, аулы и аилы, кишлаки, поселки, робко возрождавшиеся города, дружины новых витязей-скитальцев, кочевые орды, поместья, вотчины, монастыри невеѓдомых религий и конфессий, станицы, княжества, курфюршества, баронства, ...ства, ...ства, ...ства. Было где порезвиться социологам! Если бы сохранились...