Новая русская - страница 11

Светлана пожала плечами и уселась на скамейку.

Лариса дошла до ближайшей лестницы, поднялась наверх и деловой походкой отправилась в сторону скамейки, на которой сидел шантажист. Решительно подойдя к мужчине, она произнесла:

– Здравствуйте. Вы Добров?

– Да, – мужчина посмотрел на Ларису.

И выражение его лица сразу же из равнодушного превратилось в заинтересованное. Глаза его уже начали свой стандартный в таких случаях путь – снизу вверх, чуть задерживаясь на середине и останавливаясь вверху.

Однако Лариса поспешила прервать это путешествие мужских глаз по ее фигуре:

– Первый раз вижу такое разительное несоответствие фамилии и натуры человека.

Добров поднял глаза на лицо собеседницы и одарил Ларису золотозубой улыбкой:

– Простите, не понял…

– Сейчас поймете, – сказала Лариса и присела на скамейку.

– Ах, так это вы! – еще шире улыбнулся Добров. – Вы от Сергея!

– Я не от Сергея, – ответила Лариса, чем очень разочаровала Доброва. – Я пока сама по себе. Но если вы не отстанете от Светланы, к вам придут действительно от Сергея, одного моего влиятельного знакомого, и совершенно другие люди. И намерения у них в отношении вас будут отнюдь не самыми добрыми…

– Стоп! – словно выстрелил Добров. – Я ничего не понимаю. Если вы не от Сергея, то кто же вы?

Лариса вдруг почувствовала, что в ситуации присутствует какой-то совершенно непонятный ей элемент, который является определяющим и пока неясен ни ей, ни, как это ни странно, ее собеседнику. Она решила взять небольшой тайм-аут и, в свою очередь, прошлась оценивающим взглядом по Доброву.

«Ну, что ж, в принципе неплох… Для своих сорока двух вполне недурно сохранился… Нос, конечно, мог быть и более правильной формы, но вообще выглядит довольно мужественно», – резюмировала она.

Однако то обстоятельство, что этот человек вымогает у ее подруги деньги за то, что та имела глупость в него влюбиться, сводило на нет положительное впечатление об этом мужчине.

– Меня зовут Лариса, – сказала она, отвечая на вопрос Доброва.

– Очень приятно.

– А мне не очень. Не люблю шантажистов.

– Снова не понял… – Улыбка чуть сползла с крупного лица преподавателя философии, но он по-прежнему почти радушно смотрел на свою собеседницу.

Тем временем по аллее на выручку Ларисе спешила Светлана. Она шла к скамейке решительно, грозно стуча своими каблучками по асфальту.

Добров непроизвольно посмотрел в ее сторону. Лицо его снова приобрело озабоченное выражение.

– Вы знакомы? – спросил он у Ларисы, жестом объединяя ее со Светланой.

– Мы знакомы, – ответила подошедшая Светлана. – А вы, я так полагаю, тоже. Иначе бы ты не разговаривал с ней с такой улыбочкой.

– Только что сейчас познакомился, – начал оправдываться Добров.

– Подождите! – подняла вверх руки Лариса, делая успокаивающий жест. – Вы посылали это письмо?

Она вынула из кармана листок бумаги и показала его Доброву. Тот быстро пробежался по нему глазами, нахмурился и сказал:

– Нет.

– Тогда кто же его посылал? – В голосе Светланы послышались нотки ярости. – Кто, если не ты, мразь ты этакая?!

– Стоп! – предостерегающе крикнул Добров. – Меня еще и оскорбляют…

– А на что ты рассчитывал? На то, что я тебя расцелую во все твои интимные места? Эх ты, а еще мужиком прикидывался! – презрительно глядя на Доброва, воскликнула Гордеева.

– Я все понял! – гаркнул Добров. – Я этому…

Фраза, прозвучавшая далее, обозначала, что Добров брал на себя обязательства привинтить гениталии какого-то неведомого обеим женщинам «пигмея» к его лбу.

– Потрудитесь, пожалуйста, объясниться, – спокойно отреагировала Лариса на живые и откровенные высказывания Доброва, вынимая из сумочки пачку «Кента».

– Сейчас объяснюсь, – в тон Ларисе спокойно произнес Добров, доставая из кармана плаща «Астру». – Света, присаживайся, пожалуйста!

Добров достал из другого кармана газету и расстелил ее на скамейке.

– Вот так будет лучше, а то плащ испачкается – нехорошо…

Светлана, слегка подумав, опустилась на скамейку рядом с Добровым.

– Дело в том, что тысяча долларов, о которой говорится в этой писульке, мне действительно нужна, – начал Добров.

– Ага, значит, все-таки нужна! – уличающе прокомментировала Гордеева.