Новая укрытость - страница 4

Чтобы обозначить всеобщий характер рассматриваемого понятия, лучше говорить о доверии к жизни, понимая жизнь широко, в смысле - жизнь человека и жизнь мира. Одна- ко, этого совершенно правильного обозначения избегают, потому что оно может быть легко истолковано в субъективно-психологическом смысле. Вместо этого говорят о доверии к бытию (Seinsvertrauen), дабы избежать опасности слишком сузить понятие, имея в виду некое религиозное доверие, в то время речь как здесь идет о таком элементарном бытийном отношении, которое предшествует любой религиозной трактовке.

При этом мы исходим из утверждения, что такое доверие к бытию является предварительным условием для всякой человеческой жизни. Потеря его неизбежно ведет к отчаянию и к отрицательным экзистенциальным переживаниям. Но эти переживания могут быть лишь отдельными критическими моментами жизни, предполагающими разрешение, и как таковые занимают свое место в нормальной жизни, которую делает возможной обычное доверие к бытию. Итак, хотя эти экзистенциальные переживания в наше время становятся распространенными, они тем не менее сохраняют человеку возможность нормальной жизни. И поэтому можно также утверждать, что с тех пор как однажды наивная уверенность в жизни была утрачена, человеческая жизнь заключает в себе неустранимое противоречие между отчаянием и доверием, между безнадежностью и надеждой, в этом вечном антифонном пении между адом и небом. Это новое доверие к бытию остается постоянно под угрозой и должно быть достигнуто заново перед лицом сомнения.

Я попробую проиллюстрировать это утверждение двумя примерами. Они могут показаться произвольными, но тем не менее они убедительны именно постольку, поскольку находятся вне философской сферы и выведены из непосредственного врачебного опыта обращения с человеком, еще не испытавшим влияния интеллектуальной культуры.

Прежде всего упомянем недавнее исследование Альфреда Ничке. В принципиально важной статье «Страх и доверие» [3], опирающейся на прежние его работы, Ничке указал на то, как важна атмосфера доверия даже для совсем маленького ребенка. Она является условием, без которого - даже при благоприятных внешних обстоятельствах - ребенок развиваться не может. Если детям обеспечен безупречный гигиенический уход, но они лишены личностных связей с тем взрослым, что за ними ухаживает, то эти дети отстают в своем физическом и душевном развитии, что заканчивается для них в большинстве случаев летальным исходом. В то же время если дети связаны с определенным любящим их человеком, они развиваются вполне нормально.

Может показаться, что все доверие к миру и к жизни в целом берет свое начало в доверии к определенному оберегающему человеку. Говоря об этом, Ничке подчеркивает: «в этом доверяющем-себя-открывании, в любовной привязанности к матери, в особом опыте привязанности к Ты ребенок открывается миру как собственно человеческое существо». Затем он продолжает «Мать своей заботливой любовью создает для ребенка пространство, достойное доверия, полное надежности и ясности (курсив А. Ничке). Все включенное в него становится причастным ребенку, осмысленным, ожившим, доверительным, близким и доступным… Огромна открывающая сила доверия … Не только люди, но и вещи обнаруживают свою сущность, свое устройство, свой скрытый смысл. Именно так возникает сила здравого смысла, которая обеспечивает ребенку доступ к миру, к людям и к вещам» [4].

То, что так отчетливо проявляется в жизни ребенка, можно перенести и на человеческую жизнь в целом: атмосфера доверия и здесь является необходимым условием человеческой жизни. Ничке говорит об этом: «кажется, это относится в равной степени к нам и нашим детям: без доверия к некоему порядку, некоей целесообразности нашего существования человек не может быть в полной мере человеком. Он впадает в чувство безнадежности и беспомощности и неизбежно запутывается» [5]. Одновременно становится объяснимым и разрушение, которому подвергается человеческая жизнь, если это доверие к бытию уничтожено надолго, а не временно теряется в отдельные критические моменты.