Новая - страница 9

Он со значительным видом надул щеки и медленно выпустил воздух.

— Словом, эти подземные работы оказались даже еще не половиной дела. А что потом началось… Сколько всего нужно было узнать и понять арайцам, чтобы выжить! Знаний, знаний вот чего у них не было! А как объяснить, если в большинстве случаев им не известны простейшие причинно-следственные связи? Возьмем, к примеру, радиоактивность… Да что там! Приходилось показывать, как смазывать машины и механизмы, которые мы им оставляли. Тысячу раз вдалбливать, как действует система вентиляции. Или как удобрять перенесенную сюда почву естественным путем… Даже понять, почему нельзя разжигать костры в пещерах — чтобы не задохнуться от недостатка кислорода, они не могли. Им пришлось бы перейти на сыроядение… Эх, да мало ли!..

Даже сейчас от воспоминаний о пережитом на Аре у Дангисвейо выступил холодный пот на лбу.

— Чем мы в сущности занимались? Пытались за считанные дни пройти путь тысячелетий! И чем больше вопросов отпадало, решалось, тем более серьезные проблемы вставали перед нами, пока мы не осознали, что все наши усилия в конце концов окажутся тщетными. С таким же успехом мы могли бы преспокойно сидеть сложа руки, а в назначенный час улететь на Землю. Что проку в знаниях и даже в средствах, когда нет времени для их применения! Нет, и все тут!.. Данные компьютера были однозначны: начиная с определенного уровня новулы, все шансы на выживание равны нулю. Не говоря уже о новой…

— Ты способен переложить ответственность за решение на машину? — возмутилась Ведена. — Бездушный аппарат не в праве ничего решать! Это дано только людям, слышишь? Людям! Но не таким холодным эгоистам, как ты, которые думают исключительно о себе! Тяжело дыша, Ведена откинулась на спинку кресла.

— Неужели ты этого не понимаешь. Гирл? Жизнь без борьбы это пустота, предательство по отношению к самому себе!

Дангисвейо упрямо покачал головой.

— Тебе известно далеко не все. Кое о чем бюллетени умалчивали. Когда арайцы поняли, что Чирна взорвется и что за этим последует, тысячи наиболее пожилых из них покончили с собой. Из страха. А может быть, чтобы оставшимся было легче выжить. Мы обнаружили их трупы. Они перерезали себе горло, протыкали острыми камнями сердце, одна женщина вспорола себе живот… Это было убийство, и повинны в нем были мы…

Ведена закрыла лицо руками.

— Тебе легко говорить о трусости, о предательстве по отношению к самому себе, — в его голосе прозвучала издевка. Здесь это просто. Тебе не пришлось видеть их мертвецов. А у нас все внутри переворачивалось… Да, ты права. Я и за это ненавидел Лармонта. Я обязан был противиться его планам, не брезгая никакими средствами. А меня это показное великодушие — как же, спасение младших братьев по разуму! — укачало, как младенца колыбельная песенка. Катакомбы, подземные пещеры… Курам на смех! — Дангисвейо разозлился не на шутку. — Даже при самом удачном исходе мы оставили бы их в жалчайших условиях. Двадцать тысяч существ, страждущих без воздуха, света, пищи, воды, навсегда лишенных естественных условий жизни мы запихнули бы их в тюрьму, только и всего! И в ней бы они погибли, рано или поздно. Были бы погребены заживо. Нам следовало бы ничего им не говорить и ничего не предпринимать. Улетели бы — расстались друзьями. Зарождение1 новой ошеломило бы их, ни о чем не ведающих… Погибли бы в результате природной катастрофы…

Он вновь овладел своим голосом.

— Мы не боги. Мы не способны переделать мироздание «по своему хотению». Против природы не попрешь. А как поступили мы? Заблаговременно, за несколько месяцев, сказали им: «Послушайте, вы, арайцы! Скоро вам придет конец, ваше солнце взорвется! Но мы, люди, поможем вам…»

Дангисвейо сделал пренебрежительный жест рукой.

— А ты настолько ослеплена своим чувством, что продолжаешь защищать Лармонта. Его внутренняя расхлябанность принесла арайцам больше бед, чем ты думаешь. Он загодя объяснил, какой будет их смерть, нарисовал жуткие картины. И последние дни, недели, месяцы жизни этих существ были исполнены страха. Но они доверились нам, которые ничем не могли им помочь! Ты ушла от меня к нему, человеку чуткому и сердечному, а он?.. А он бросил тебя! Я… я соврал тебе. Мы могли поддерживать связь с Землей. И он тоже мог бы связаться с тобой, только, видно, не осмелился, духа не хватило.