Новая волна в литературе второй половины ХХ века - страница 11

Тысяча грез Стеллависты. Еще один рассказ о декадентстве, царящем в Алых Песках.

Утонувший великан. На сей раз умирает миф, та сказка, что когда-то была дорога человечеству, а потом оказалась совершенно не нужной. Короткий рассказ полон такой печали, что склонным к меланхолии читать не стоит.

Хронополис (др. — Хронополь). Б. изображает общество будущего, главной фобией которого стало измерение времени. И это понятно: регламентация жизни и социальная дифференциация неминуемо должны привести к созданию временных поясов, облегчающих людям жизнь. А каковы будут последствия этого эксперимента!

Человек из подсознания (др. — Вы будете покупать, доктор). Мишенью мрачной иронии автора становится реклама, превращающая людей в автоматы для покупки вещей. Новая техника делает возможным воздействие на подсознание всех обитателей планеты… К чему это приведет, поклонники НВ могут с легкостью догадаться.

Лит.:

Гопман В.Л. Творчество Джеймса Грэма Балларда: (К вопр. о специфике худож. метода): Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1981. - 25 с.;

Гопман В.Л. Духовная одиссея 1964 года: [О творчестве Д.Г.Балларда] // Баллард Д.Г. Затонувший мир. — Волгоград: Фанк, 1992. — С. 130–133;

Гопман В.Л. «Единственно по-настоящему непознанная планета — Земля…»: [О Д.Г.Балларде] // Баллард Д.Г. Утонувший великан. — М.: Известия, 1991. — С. 5–13.

Проза Б. представляет собой уникальное явление даже по меркам ХХ века. Его книги многим кажутся возмутительными и шокирующими, но необычайное мастерство и серьезность затронутых проблем выводят Б. в первые ряды литературного андерграунда. Его лучшие книги вышли в 60-х, тогда же стала очевидна близость писателя к НФ вообще и к НВ в частности. Тетралогия, начатая Голым завтраком, содержит огромное количество заимствований из фантастики, но их переосмысление настолько революционно, что сопоставимо разве что с Ф. Диком (конечно, Дик далек от стилевого анархизма Б.). Достаточно прочесть несколько страниц его прозы, чтобы постичь нехитрую, но требующего изрядного напряжения механику автора, соединяющего реальные события и фантастику, поток сознания и натуралистические описания. Конечно, многие аспекты прозы Б. кажутся ныне неприемлемыми, а иные революционные темы удивления уже не вызывают. Но влияние этого художника подсознания на лучших авторов НВ неоспоримо. Оно сказалось и в стиле, и в легкомысленном отношении к традиционной фантастике, и в использовании штампов масскульта. Да чего там только нет!

Один из самых загадочных авторов в американской НФ, Б. выступил со своими романами в преклонном возрасте — 50 лет, а через 10 лет замолчал; в 1968–1978 годах опубликованы все его книги, сначала пользовавшиеся значительным успехом, но вскоре забытые. НВ дала писателю некий стимул к творчеству, он ориентировался на труды более молодых коллег. Иначе откуда у бывшего военного и водителя грузовика взялось такое необычное чувство юмора, склонность к запутанным сюжетам и древним мифам? Б. использует мифологию не в сатирических целях, его занимают архетипы, преломляющиеся в сознании писателя в соответствии с причудливыми сюжетами. Впрочем, последние книги Б. более традиционны, он замыкается в круге нескольких более-менее продуктивных тем, а потом начинает ориентироваться на коммерческий рынок, где труды такого уровня не могли быть оценены. После невероятного напряжения сил энтузиазм исчез, как исчез и писатель.

Два первых романа Б. переведены на русский. Рекомендую издание Северо-Запада, в котором есть авторское предисловие, интересно интерпретирующее исходные задумки. Увы, оно относится к трем романам, включая Распутников небес, так и не изданных у нас.

Последний звездолет с Земли. Эталонная антиутопия о регламентации численности и классового состава населения под пером Б. из гротеска обращается в притчу. Герой — неортодоксальный математик, усомнившись в целесообразности Системы, углубляется в своего рода расследование: что же изменило историю и кем были всеми признанные герои. Сцены суда над этим нонконформистом — едва ли не сильнейшее место в книге. Четверо присяжных — психолог, священник, математик и социолог — предлагают свои версии, которые изначально ложны. Герой признан виновным и отправлен на планету-тюрьму, где выясняется, что вся его предшествующая судьба была частью некого плана. Заключительная часть несколько скомкана (из предисловия понятно — почему), но в целом впечатление очень сильное. Многие темы НВ обыграны без экстремизма, корректно и уверенно.