Новая волна - страница 9
Крыса знала лишь, что ей было плохо. И что она росла. Причём росла с огромной скоростью.
Тамара Бавкина вела выставку собак в гордом одиночестве. Она демонстрировала собачек редких пород, представляя их всеобщему обозрению. Всё было прекрасно, как вдруг…
— Никому не двигаться! — оглушил присутствующих громкий голос. — Действие переходит под юрисдикцию кошек!
Бавкина обернулась. И обомлела. По пути к клеткам шагал гигантский кот. Нет, Тамара Сергеевна, конечно, слышала о Короле кошек, но она считала, что это что-то из разряда легенд. Или даже сказок.
Но теперь все представления о Короле кошек резко изменились.
Кот держал в лапе гранату. Такими же гранатами он был обвешан чуть ли не с ног до головы. Во второй лапе он держал громкоговоритель. Огромная армия кошек бежала вслед за ним.
— Людей мы не тронем, — проговорил Король кошек. — А вот собаки остаются нашими заложниками. Всем всё ясно? Людям настоятельно рекомендуется покинуть здание в течение пяти минут. Начинаю отсчёт…
Посетители резко ринулись прочь с выставки. Потихоньку рождалась паника. Бавкина взглянула на клетки с любимыми собаками.
— Я вернусь за вами! — пообещала она и двинулась к выходу.
Толпа веселилась под музыку, которая лилась из огромных колонок. Святослав Резных, пожалуй, веселился больше всех.
Резных любил праздники. Можно было напиться. Можно было не работать. Короче говоря, можно было делать всё то, что он делал каждый день.
Кто-то из его знакомых однажды сказал: «Праздники — это оправдание для алкоголика». Святослав не отрицал, что это истина. Скорее даже наоборот, был больше чем уверен, что это правда. Тем более что знакомый, сказавший эту фразу, фактически не вылезал из запоя.
Резных отплясывал так, что со смотрящим со стороны могло бы показаться, будто Святослава бьёт током. Ну, а что? Танцевал, как умеет.
В экстазе танца любитель праздников закрыл глаза.
Зря он это сделал.
С закрытыми глазами он не увидел, как на площадь пала огромная тень. Он не увидел, как в ужасе разбегается ещё секунду назад веселящийся народ.
И главное. Он не увидел Крысу размером с пятиэтажный дом.
Крыса схватила Святослава своей гигантской лапой. Сначала Резных подумал, что это какая-то часть праздника. А когда всё понял, было уже слишком поздно.
Последние, что Святослав Резных увидел в жизни были клыки гигантской Крысы.
Майор Следаков и его подручные, старшие лейтенанты Змеев и Шаров ехали в одной машине. Виталий Шаров сидел за рулём, а Следаков и Змеев расположились на задних сиденьях.
— Мы им что, объединение защиты животных, что ли? — проговорил Артём. — Подумаешь, Король кошек захватил выставку собак! Будто у нас нет дел поважнее!
— Только не говори, что Король кошек тоже еврей! — съязвил Шаров.
Змеев хотел что-то ответить, но запнулся и потупил взор.
— А вы что скажите, Фёдор Андреевич? — спросил Виталий у Следакова.
— Я предполагаю, что Король кошек захватил эту выставку только в качестве предлога, — проговорил майор. — На самом деле, ему нужны мы.
— В смысле? — не понял Змеев.
— Он хочет поквитаться с полицией за все свои поражения, — ответил Шаров. — В частности со мной и Фёдором Андреевичем. Он, можно сказать, давно на нас клык точит.
— Сейчас приедем и узнаем его требования, — сказал Следаков. — Что бы нам придумать на этот раз…
Внезапно у Шарова зазвонил мобильный. Виталий снял трубку. По мере разговора глаза его всё больше и больше округлялись. Договорив, он сунул телефон в карман и резко развернул машину.
— В чём дело, Виталик? — спросил сбитый с толку Следаков. — Нас же ждёт Король кошек!
— Какой там, к чёрту, Король кошек! — откликнулся Шаров. — По площади бегает пятиэтажная крыса!
— ЧТО?! — хором переспросили Следаков и Змеев.
— Я сам не поверил бы, — проговорил Виталий. — Но звонит начальство. А значит это не шутки!
И машина со следователями устремилась в сторону площади.
Король кошек неторопливо обходил ряды с закрытыми в клетках собаками. Те разъярённо тявкали, заходясь от справедливого гнева. Король кошек усмехнулся.
— Интересно, каково вам обменятся ролями в этом противостоянии нападающих и жертв? — спросил он у собак, вызвав негодующий приступ лая. — Наверняка приятного мало.