Новгородская феодальная вотчина - страница 3
Наблюдения над принадлежностью отдельных усадеб, естественно, ведут к постановке очередной важной проблемы — вопроса о взаимосвязи владельцев усадеб. Можно исследовать две линии таких связей: 1) взаимосвязь во времени, преемственность владельцев отдельных усадеб; 2) взаимосвязь соседей-собственников. Оба аспекта проблемы одинаково интересны, поскольку и тот, и другой имеют прямое отношение к общему пониманию внутриполитической и социально-экономической структуры средневекового Новгорода.
Характерной особенностью новгородской боярской государственности была принадлежность власти немногим аристократическим родам, которые в своей политической борьбе опирались на определенные территориальные связи, вербуя себе сторонников из числа сограждан одной с ними кончанской принадлежности. Внутрикончан-ские связи отличались известной прочностью, тогда как федерация концов на всем протяжении существования Новгородской боярской республики то и дело демонстрировала неизгладившиеся швы, по которым в древности было сшито политическое тело Новгорода. Прочность традиционных внутрикончанеких связей имела в своей основе, как можно догадываться, устойчивость первоначальных боярских гнезд, сохранивших на протяжении веков всю систему экономического и политического влияния на граждан своего конца. В этой связи интересной кажется многократно отмеченная при раскопках устойчивость не только городской планировки, но и усадебных границ, остававшихся практически неизменными на всем протяжении второй половины X–XV в.1
Разумеется, вопрос о взаимосвязи владельцев усадеб может быть окончательно решен только в результате подробного изучения всех берестяных грамот и всех усадебных комплексов, однако приступить к его изучению возможно лишь путем исследования наиболее достоверного и поддающегося полному истолкованию материала. Таким материалом представляется мне комплекс берестяных грамот, связанных с семьей Мишиничей — Онцифо-ровичей. С источниковедческой точки зрения комплекс этих грамот обладает несколькими бесспорными преимуществами.
Во-первых, адресатами, а в ряде случаев авторами грамот Мишиничей— Ондифоровичей были хорошо известные в истории Новгорода политические деятели; следовательно, сведения о них, почерпнутые из самих грамот, могут быть активно дополнены показаниями других источников. Во-вторых, рассматриваемый ниже комплекс включает в свой состав большое число документов и, таким образом, может быть уверенно привлечен к выводам, касающимся принадлежности сохранивших его усадеб. В-третьих, социальная принадлежность Мишиничей — Ондифоровичей к высшей аристократии боярского Новгорода не требует особых обоснований. В-четвертых, проверка полученных сегодня выводов может быть сделана расширением раскопочных работ в районе расположения уже исследованных комплексов.
1. Берестяные грамоты Мишиничей — Ондифоровичей и некоторые проблемы их атрибуции
История боярской семьи Мишиничей — Онцифорови-чей в общих чертах запечатлена в летописном рассказе, который позволяет связать нитью восходящего родства представителей по крайней мере пяти поколений этой семьи. Последним ее достоверным членом, известным летописцу, был Юрий Онцифорович, впервые упомянутый под 1376 г., избранный на посадничество в 1409 г. и умерший в 1417 г.2 Летопись, правда, не содержит прямых указаний на его происхождение от Онцифора Лукинича, однако такое указание имеется в списке новгородских посадников, помещенном в начале Комиссионной рукописи перед текстом Новгородской I летописи младшего извода3. Указанный список был составлен около 1423 г.4, т. е. спустя всего лишь шесть лет после смерти. Юрия Онцифо-ровича, и приведенному в нем сообщению можно довериться с полным основанием.
Отец Юрия — Онцифор Лукинич упомянут летописцем впервые под 1342 г.; в 1350–1354 гг. он был посадником, затем отказался от степени и в 1367 г. умер. Летописец рассказывает о его происхождении от Луки Варфоломеевича, погибшего во время похода на Двину в 1342 г., а до того упомянутого в летописном рассказе под 1333 г.5
Летописный контекст не оставляет сомнений в том, что Лука был сыном посадника Варфоломея Юрьевича,