Новгородские былины - страница 18
Конём-то владать и копьем шурмовать.
И стал-то Вася по улки похаживать,
И нелёккие шутки пошучивать,
10 И нелёккие шутки непомерные:
Ково за руку хватит — ручку выдернё,
Ково под ногу пнё — ножку выпинывал,
Ково в голову ударит — и в смерть убьёт.
И тут ли новгородские староста
15 И приносит великие жалобы
И к той ли вдовы благочестивые,
И премлады Амельфы Тимофеевны:
— Ай же ты вдова благочестивая
И премлада Амельфа Тимофеевна!
20 Уйми своево чада милово,
И премладова Васю Буславьева,
И много обидушку делаё.
У тово ли новгородского старосты
И хорош был заведен почестной пир
25 И на сильни могучи богатыри,
И на все поляници удалые,
И да на все на добрые молодцы.
И как все на пиру напивалися,
И как все на пиру наедалися,
30 И все на пиру пьяны-веселы,
И все на пиру поросхвастались.
И которой-то хвастат добрым конем,
И которой-то хвастат золотой казной,
И безумной похвастал молодой женой.
35 И сидит-то Василий Буславьевич
И ничем-то Василий не хвастает.
И говорит-то новгородские староста:
— И что ты, Василей Буславьевич,
И что ты ничем не похвастаешь?
40 — И чем мне-ка, братцы, похвастати?
Да нету у меня ведь добрых коней,
И нету у мня золотой казны,
И нету у мня молодой жены;
И похвастаю силой могучие,
45 Идти-то ведь биться-драться на весь Новый град
И с тем ли новгородскием старостой.
И тут-то ли они записи записывали
И к записям белы ручки прикладали,
И заутра-то идти да на Волхов мост
50 И биться-то драться со Новым градом,
И с тем ли новгородскием старостой.
И приезжает Василей к своей матушки,
И премлады Амельфы Тимофеевны,
Он не весёл приезжает, не радошён.
55 Говорила ему родна матушка,
Премлада Амельфа Тимофеевна:
— И что ты ли Вася Буславьевич,
Али что ты не весел, не радошён?
Али место тебе было не по разуму,
60 Али цара тебе не рядо́м дошла,
Али безумьица тобой осмеяласе?
— Ай ты же ро́дная матушка!
И место-то было по разуму,
И цара та мне ведь рядом дошла,
65 И безумьица мной не осмеяласе.
И как все на пиру напивалисе,
И как все на пиру наедалисе,
И все на пиру поросхвастались:
Которой-то хвастат добрым конём,
70 А которой-то фастат золотой казной,
И безумной пофастал молодой женой.
Я похвастал-то силой могучие
Идти-то биться-драться на весь Новый град,
И с тем ли новгородскием старостой.
75 И повела ево да и во чисто полё,
И садила ево во темной погрёб,
И темной-от погрёб сорока сажон,
И навалила плиту ровно сто пудов,
И наклала кису злата серебра,
80 И другую наклала скатня жемчуга,
И понесла-то великие даровья
И тому ли новгородскому старосты.
— А й же новгорочкие староста!
И прими-ко великие даровья,
85 И отмени-ко моего чада милова,
И премладаго Васю Буславьева,
От тово ли побоища кровавого.
И говорил-то новгорочкие староста:
— А й же ты вдова благочестивая,
90 Премлада Амельфа Тимофеевна!
Не дорого ни злато, ни серебро,
И не дорого ни скатниё жемчуго,
Тольки до́рога похвальба молодецкая,
И были дружины хоробрые,
95 И были слуги, были верные,
Слуги верные и неизменные,
И пошли оны да и на Волхов мост
И биться-то драться с Новым-градом,
И с тем ли новгорочкием старостой.
100 Оны билися ровно три ведь дня,
И эта-то девка чернавушка
И выходила на Дунай-реку,
И увидала это побоищо кровавое,
И эте ево слуги верные,
105 И стоят оны и по колен в руды,
И буйны головки проломаны,
И платками головки повязаны.
И тут-то ли девка чернавушка,
И тут-то она слезно всплакала,
110 И приходила она да и во чисто полё,
И во чисто полё да и во темной погрёб,
И говорила она таково слово:
— А й же ты, Вася Буславьевич!
И спишь ли ты, Вася, просыпаешься,
115 И над собой ты незгодушки не ведаёшь,
И твои-то слуги верные,
И стоят оны да по колен в руды,
И буйны головки проломаны,
И платками головки повязаны.
120 И скидывала эту плиту ровно сто пудов,
И выпущала Василья на святую Русь.
И выходил-то ли Вася на святую Русь,
И не попало оружьицо звериноё,
И не попало копьё бурзомецкоё,
125 И ратовьё да девяти сажён,
И попала оси́ща тележная.
И пошел-то ли Вася на Волхов мост,
И на то ли кроваво побоищо,
И начал-то Вася помахивать.
130 А куды-то махнёт — улица́ падё,
И повымахнёт — дак переулочёк.
И прибил-то народу и сметы нет.
И тот ли новгорочкие староста
И наклал-то кису злата серебра,