Новгородские былины - страница 38
Он повесил буйну голову с могучих плець.
Говорит-то тут ёму всё ро́дна матушка,
Ишше та ли всё вдова Овдотья-свет Васильёвна:
35 — Уж ты шьчо же, ты моё да цядо милоё,
Молодой ты мой Василей Богуславьёвич!
Ты неве́сёл-то идёшь, Васильюшко, ко мне, нерадосьнё?
— Уж ты гой еси, матушка родимая!
Тут хотят миня ’зымать-то мужики новогороцьския,
40 Отрубить они мою всё буйну голову.
Говорила ёму матушка родимая,
Ишше та вдова Овдотья-свет Васильёвна:
— Уж ты гой еси, моё да чадо милоё,
Цядо милоё моё да ты любимоё,
45 Молодой ты мой Василей Богуславьёвич!
Собирай себе дружиночку всё храбрую,
Выбирай себе дружиноцьку проти́в собя,
А против себя дужинушку, хоробрую.
Говорил-то ей Василий Богуславьевич:
50 — Соберу-ту я пир на широко́м двори,
Я налью-то ведь цяру зелёна́ вина́,
Зелёна́-та ви́на цяру полтора ведра.
Наливат скоро чарочку-ту зелёна́ вина,
Зелёна вина цяру полтора ведра;
55 Сам садитсе во полату белокамянну
Ай на тот ли он на стул всё рыта бархата,
Он ведь пишёт ёрлыцьки да скорописцяты,
Отсылаёт ёрлыки да всё по городу,
Собирались-то дружиноцька штобы хоробрая.
60 Тут приходит к ёму да на широкой двор,
Во первы́х-то приходит к ему Потанюшка всё Хроменькой;
Тут-то брал Потанюшка цярочку лево̀й рукой,
(Он (Василий) ищё сказал, шьтобы — лево́й рукой могут ли кто чару это зды́нять?)
Выпиваёт ету цярочку он на единой дух.
Тут ведь брал-то Василей Богуславьёвич,
65 Он ведь брал-то в свои руки богатырьския,
Он ведь брал-то тут да всё как чёрной вяз,
Он ведь хлопал-клёскал вязо́м Потанюшку да по резвы́м ногам;
Ай Потанюшка стоит, стоит, не тре́хнитсе,
Он не тре́хнитсе стоит да не зворо́нитсе.
70 Тут как брал его Василей Богуславьёвич
За праву́-ту его да всё за рученьку:
— Приходи-ко-се, Потанюшка ты Хроменькой.
Приходи в мои полаты белокамянны;
Уж ты будь мне-ка дружиночкой хороброю;
75 Ай садись ты за мои ти дубовы столы,
Ты за те садись за скатерьти за браныя,
Ты за те садись за есвы за саха́рныя,
Уж ты пей-ко, ты ешь да всё ты кушай-ко.
Сам пошел-то опять да на широкой двор,
80 Наливаёт опять цярку полтора ведра,
Полтора-та ведра да зелёна́ вина.
Тут идёт опять к ёму всё на широкой двор,
Тут идёт-то всё дружина к ёму храбрая,
Ай идёт-то по имени Косьтя новото́рженин;
85 Он берёт-то ету цярочку лево́й рукой,
Выпивал-то ету чарочку всё на единой дух.
Тут хватал-то Василей Богуславьёвич,
Он хватал-то в белы руки богатырьския
С широка-то двора да всё он чёрной вяз,
90 Он ударил Косьтю все по буйной ево го́ловы;
Ай стоит-то ведь Косьтя, не думаёт.
(Небо́лько кажет.)
Говорит-то Василей Богуславьеич:
— Уж ты гой еси, Косьтя новоторженин,
Уж ты будь мне-ка дружиночкой хороброю,
95 Проходи в мои полаты белокамянны,
Пей ты, ешь у меня садись-ко, кушай-ко,
За мои ти столы садись дубовыя,
Ты за скатерьти да всё за браныя,
Всё за есвы за мои да за саха́рныя.
100 Тут проходит Косьтя новоторженин;
Оставаитсе Василей на широко́м двори;
Наполняёт-наливаёт чарочку опеть он зелены́м вином.
Тут приходит опеть к ему дружиночка всё храбрая,
Ище тот ли Данилушко сутул, горбат,
105 Он сутул, он горбат, всё наперёд покляп,
Выпивал он цяроцьку всё на единой дух.
Он того Василей Богуславьёвич
Он не пробуёт ево всё могучо́й силы,
Он не бил, не пробовал да всё чорны́м вязом;
110 — Проходи ты ко мне, Данилушко, в полаты белокамянны,
Уж ты будь мне-ка дружиночкой хороброю,
Ты попей поди, поешь у мня, покушай-ко,
Ты садись-ко за мои-ти дубовы́ столы,
Шьчо за браны за мои-ти белы скатерти,
115 Уж ты пей-ко, ешь да у мня кушай-ко
Ты как те ли мои есвы саха́рныя.
Тут услышил Василей Богуславьёвич
Шьчо сбираитьсе у князя-та новгородцького,
Собираитсе пир да всё на весь ведь мир:
120 Шьчо на тех ли на князей всё на богатыих,
Да на тех ли мужиков повогородськиих,
Собирает пир да всё судить-то, да они всё присуживать
Ай того ли Васильюшка Богусла́вьёвича.
(Набил, вишь, ребят.)
Да услышал про это богатырь наш всё пресильнёй-от,
125 Да могуцёй богаты́рь наш доброй молодець,
Ешше тот ли свет-Васильюшко наш Богусла́вьёвич.
Всё на пир-то ведь Василья тут не по́звали,
Говорит-то Василей Богуславьёвич
Он своей-то всё родимой своей матушке,
130 Он ли той ли Овдотьи-свет Васи́льёвне;