Новое начало - страница 3

Прихожая была чистой, и я могла видеть гардеробную, где на вешалках висело несколько курток. Внизу на полках стояли разнообразные кроссовки, а также инженерные сапоги и походные ботинки. Я заинтригованно приподняла брови. Коллекция обуви свидетельствовала о разнообразии интересов владельца. Я осмелилась пересечь порог и вошла в узкое помещение. При взгляде на светлый ламинат я вздохнула с облегчением. Наконец-то никакого ковролина. Поспешно разувшись, поставила свои сандалии к остальной обуви. За последние несколько дней я точно узнала: если хочешь произвести хорошее впечатление (даже несмотря на грязный ковер), — непременно нужно снимать обувь.

— Извини, чувак! — послышался приглушенный голос из комнаты, которая непосредственно примыкала к прихожей. — Я битый час пытался выпроводить ее из квартиры, не выглядя при этом мудаком. Но некоторые просто не понимают намеков...

Ого. Должно быть, это очень милый парень.

Голос стал более отчетливым.

— Вышел очень внезапный визит, но круто, что у тебя все-таки получилось.

Я слышала, как он приближался. Его шаги раздавались по ламинатному полу.

— Если у тебя есть невеста — я последний человек, который тебя осудит. По крайней мере, до тех пор, пока...

Мистер Уайт появился в дверном проеме. Вероятно, не только он один стоял с открытым ртом. Я громко втянула воздух.

Первое, что я заметила, был его торс. Обнаженный упругий живот бугрился мышцами. Второе — его татуировки. Невольно я склонила голову, рассматривая чернила на загорелой коже. Было глупостью с моей стороны не прихватить с собой очки. Я смогла разглядеть только размытый шрифт на предплечьях, а что это за кольца, которые тянулись вокруг его бицепса, не смогла понять.

Святая матерь божья.

Он откашлялся, и это вывело меня из транса.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Я смотрела на него в полном недоумении. Он был ненамного старше меня (самое большее — один или два года) и у него были теплые, карамельного цвета глаза, щетина на щеках, а волосы на макушке были длиннее, чем по бокам.

Наконец я снова приобрела свой голос.

— Я здесь по поводу комнаты. Мы переписывались по электронной почте. — Слова вылетали из меня слишком быстро и взволнованно.

Мистер Уайт (мысленно я до сих пор продолжала называть его так, что, как я хорошо знала, граничило с тотальной глупостью) склонил голову и осмотрел меня взглядом, полным подозрения.

— Э. Харпер... — тихо пробормотал он. Затем, как будто что-то промелькнуло у него в голове. Он позволил своему взгляду во второй раз пропутешествовать по всему моему телу, после этого его лицо потемнело, и он медленно покачал головой.

— Нет.

Нет? Как нет? Растерянная я встретилась с его твердым взглядом и начала уж было отвечать, но он повторил:

— Нет.

— Что значит «нет»? — Я скрестила руки на груди. — Конечно да, мы переписывались!

— Должно быть, вышло недоразумение. Ты определенно не переедешь сюда, — сказал он и отвернулся. Затем исчез в направлении... Да я понятия не имею, в каком направлении, в конце концов, у меня еще не было возможности осмотреть эту тупую квартиру! — Выход найдешь сама, — крикнул он мне через плечо.

Мой рот снова открылся. Я потеряла дар речи.

Парень только что просто ушел. Он оставил меня стоять в своем коридоре, не дав даже шанса. Я даже не смогла произнести ни единого слова из заготовленной речи для собеседований. В последние сорок восемь часов я смирилась со многим, но это... это было высшей точкой.

В моей голове будто сгорел предохранитель, и разочарованное рычание вырвалось из горла. Громко шлепая ногами по попу, я направилась вслед за мистером Уайтом.

— Эй, — крикнула я и ворвалась в помещение, увидев светлую, уютную гостиную. Кретин остановился на середине шага и повернулся ко мне. Он рассержено сдвинул брови. — Ты не можешь просто выставить меня, даже не показав квартиру!

В теплом взгляде мелькнуло удивление, что так не вписывалось в его равнодушный образ.

— А что, если могу? — Он скрестил руки на груди, и я смогла различить еще больше надписей на его предплечьях. У меня в ушах снова прозвучал возмущенный вздох моей матери, который она иногда издавала, если находила что-то абсолютно ужасным.