Новое назначение - страница 12

— Сутки?

А ведь и точно. Весь вечер и всю ночь допрашивали, проверяли. То-то я думаю, отчего есть хочется?

Мы с комиссаром отправились в кабинет начальника. Правда, тот оказался заперт. Я уже стал обдумывать — как ломать дверь, а Виктор просто провел ладонью по косяку и с удовлетворением обнаружил наверху ключ.

— Так обычное дело, — пояснил комиссар. — Я сам иной раз ключ сверху кладу, чтобы не потерять.

— Охренел ты, товарищ комиссар. А как же режим секретности? Тебя особисты еще за задницу не брали за такие дела? — хмуро поинтересовался я.

— Володь, а что у меня может быть секретного? Оперативные карты у начальника штаба, секретные приказы — у командира бригады. Думаешь, шпионам нужна наглядная агитация или газета «Правда»?

— Витя, чтобы я больше о таком не слышал, — возмутился я. — Дело даже не в секретах, а в тебе. Найдется какой-нибудь дуралей, вроде Конасова, пришьет тебе отсутствие бдительности, и придется тебе долго потом с ушей пыль стряхивать. И пример опять-таки дурной подаешь.

— Вовка, не будь занудой! — жизнерадостно хлопнул меня по спине комиссар.

Мы с Витькой отыскали в кабинете стаканы в подстаканниках, сходили за кипятком и совершенно счастливые уселись за стол, где и на самом деле стоял телефонный аппарат.

Телефон — это хорошо. Вообще мне понравился этот мобилизационный пункт. Сделано все с толком, есть помещения разного размера и функционала. Не удивлюсь, если здесь и комната для задержанных отыщется. Будь я начальником Архангельской губчека занял бы это здание. Большие комнаты можно переделать под кабинеты или пока так оставить. Будут еще задержанные, будут.

— А хочешь главную новость услышать? — жизнерадостно поинтересовался комиссар.

Мне уже не хотелось слышать никаких новостей. Сейчас бы домой, да спать. И Галинка наверняка беспокоится обо мне.

— Какую?

— Звони на коммутатор, проси, чтобы соединили с председателем губисполкома, сам и узнаешь, — предложил Спешилов. — Сейчас, подожди, телефон Попова вспомню.

Виктор нахмурился, припоминая, кивнул:

— Значит так, телефон товарища Попова тридцать два — четырнадцать.

Ух ты! Всегда завидовал людям, способным запоминать номера телефонов с первого раза. Мне же приходилось раскладывать номера на исторические даты, так проще. Значит, тридцать два, начало Смоленской войны, а четырнадцать, тут уж понятно.

— Алло? Барышня, мне тридцать два — четырнадцать. Скажите — Аксенов.

Через полминуты в трубке послышался голос Михаила Артемовича, руководителя подполья. Теперь уже бывшего.

— Владимир Иванович? К нам из Москвы телеграмма. Слушаете? Сейчас прочитаю. Так... Назначить товарища Аксенова Владимира Ивановича уполномоченным ВЧК по Архангельской губернии на правах начальника губчека. Дзержинский. — Я начал что-то блеять, но Михаил Артемович продолжил: — Подожди, Владимир Иванович, не все. Еще одна телеграмма. Читаю: «Назначить товарища Аксенова Владимира Ивановича председателем правительственной комиссии по расследованию злодеяний интервентов и белогвардейцев на Севере. Подпись предсовнаркома Ленин». Так что поздравляю тебя, а завтра жду на совещании. Думай, как работу станешь налаживать.

Я положил телефонную трубку и с тоской посмотрел на комиссара.

— Вить, а тебе в бригаду рядовые бойцы не нужны? — с грустью спросил я. — Берданку мне дадите, патронов штук сорок, мне и хватит.

— Давай, товарищ председатель губчека, трудись! — гнусно заржал Спешилов. — С берданкой бегать и без тебя люди найдутся, а ты руководи.

— Гад ты, Витюха! А еще другом прикидываешься.

Спешилов заржал еще гнуснее.

— Ага, гад. Зато и ты поймешь, каково это в шкуре начальника ходить. Да не переживай ты так, — продолжал комиссар издеваться. — Не справишься — снимут, может даже и не расстреляют. А не расстреляют, возьму тебя простым бойцом.

[1] Разгонщик — мошенник, изымающий ценности под видом сотрудника правоохранительных органов.

[2] Срубить на дальнячок — отбывать наказание на севере.

Правильно сказал товарищ Сталин о кадрах, которые решают все. И мне, в первую очередь, пришлось думать о структуре губчека и о людях, которые станут занимать должности. Структуру, не мудрствуя лукаво, я взял прежнюю, знакомую еще по Череповцу: отдел по борьбе с контрреволюцией, отдел по борьбе со спекуляцией. Подумав, добавил сюда отдел учета и сектор криминалистики. Отдел учета получался самым многочисленным, потому что он станет заниматься фильтрацией пленных и задержанных. Но назвать отдел «фильтрационным» не очень-то презентабельно.