Новогодняя ночь - страница 31
За осень Стефка отвыкла от толкучек в метро, потому что овощные магазины закрывались на час позже. А лотки стояли — до темноты. Хотя домой она приезжала, когда все уже укладывались спать, в метро было просторно. В магазины после восьми покупатели почти не заходили. Лешка, когда Наумыч не отпускал его раньше, ходил из угла в угол, а как-то в сердцах сказал:
— Кто придумал это дурацкое постановление? Вот если хоть один покупатель зайдет к нам, я отдам ему бесплатно пять килограмм винограда, да еще десятку прибавлю на такси.
Продавцы и грузчики с любопытством высыпали из подсобки в зал, напряженно следя за дверьми. Покупателей все не было, уже готовились к закрытию, а Лешка заворачивал отборный виноград домой, когда в магазин забрел старичок. Сразу побежали за Лешкой: «Иди, там тебя спрашивают, и пять килограмм не забудь». Лешка лениво вылез из-за стола и, не выплюнув сигареты, забытой в уголке рта, вышел с кульком в салон.
Это был один из постоянных покупателей магазина, наравне со вздорными старушками он любил оспаривать каждую одинокую виноградинку, игнорируя замечания продавцов о том, что на каждый килограмм винограда полагается десять процентов россыпи. В этот раз старичок был настроен миролюбиво и растерялся, увидев, что обычно пустующий в вечернее время зал полон работниками магазина, и заторопился к выходу. Его окликнули. Старичок нерешительно приостановился, с испугом глядя на продавцов, которых не раз радовал жалобами.
— Мы решили преподнести вам приз, как нашему постоянному покупателю, — Лешка протянул ему кулек с виноградом.
Старичок подозрительно посмотрел на прекрасные матово-розовые кисти.
— Берите, берите, — подбадривали его.
Старичок, завороженный великолепным зрелищем долгожданного винограда, оставил свою подозрительность и спросил с ходу:
— Куда платить?
— Это подарок, — ответили ему.
Старичок с сожалением посмотрел на виноград, который по непонятной причине должен был вернуться к этим насмешникам, вздохнул и пошел к выходу. Его догнали и все-таки всучили злополучный пакет. Чтобы до конца не напугать покупателя, десятку было решено не отдавать.
С тех пор старичок терпеливо сносил, когда ему накладывали виноградную россыпь полными горстями…
Дома уже поужинали и сидели у телевизора, досматривая многосерийный фильм, лишь отец на кухне, обряженный в цветастый передник с кружевами, домывал посуду. Он не мог досидеть у телевизора, если передача ему чем-то не нравилась, и потому был обречен на выполнение домашних дел.
Отец пододвинул к Стефке кастрюлю с супом:
— Наливай сама. А то я занят. Важным делом. По-моему, наша семья решила, что кухня — мое призвание.
Стефка так плеснула в тарелку суп, что брызги разлетелись в разные стороны.
— Ты что злая? — удивился отец. — Недостача, что ли?
— Да устала я, устала.
Стефка села за стол. Суп уже остыл, но разогревать было лень.
— Что, у вас в магазине ничего нового не появилось? — спросил отец, делая неправильное ударение в слове «магазин».
— Ничего.
Он вздохнул:
— Хоть бы картошки принесла. А то я скоро вас вермишелью кормить буду.
— Да, потащу я вам картошку с другого конца Москвы. Пусть Степка приезжает, да набирает сколько надо. У нас пока польская есть. Люди берут мешками.
— Я ему вторую неделю говорю, чтобы приехал к тебе.
Фильм закончился, в комнате задвигали стульями, и на кухню прибежал Степка, держа в руках зеркало.
— Ну-ка, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, — процитировала Стефка.
— Прожуйся вначале, торговый работник, — гордо ответил брат.
Степка третий год пытался поступить во ВГИК и никак не мог понять, почему его не торопятся туда взять. Будучи подбодрен отзывами нескольких дворовых девчонок, он считал себя очень талантливым и красивым. Стефка считала его маленьким уродцем.
— Кому нужна такая белобрысина, как ты? — поинтересовалась она.
Судя по тому, что брат не огрызнулся, было понятно, что сейчас он опять будет о чем-нибудь просить. Степка молча уселся напротив, дожидаясь когда из кухни уйдет отец. Тот уже вытирал последнюю тарелку и пытался втиснуть ее в сушилку, где не осталось свободного места. Тарелки падали, отец чертыхался и снова пытался их установить. Наконец ему это удалось, и он ушел из кухни.