Новости о господине Белло - страница 33

— Господин Белло, я здесь!

Он нехотя подошёл ко мне и спросил:

— А разве Макс не хочет поесть вон там с господином Белло?

— Нет, — шепнул я, — лучше не надо. Ресторан, наверное, дорогой, и неизвестно, хватит ли у нас тогда на гостиницу.

— Без еды? — спросил господин Белло. — Ни крошечки еды?

— У нас в чемодане ещё осталось три бутерброда, — ответил я и вызвал лифт. — Пошли лучше в номер.

Лифт и дверь открылись.

— Ты не мог бы опять понести чемодан? — попросил я господина Белло, и мы вошли. За нами захлопнулась железная дверь.

Господин Белло перепугался.

— Какой у нас маленький номер! — пожаловался он. — И никакой раздельной кровати!

Я рассмеялся.

— Это ещё не наш номер, а лифт, — объяснил я.

Лифт остановился на третьем этаже, дверь открылась, и господин Белло опять удивился:

— В номере-лифте дверь закрывается, потом открывается, а снаружи всё по-другому!

— Что по-другому? — спросил я.

— Дверь была открыта, и господин Белло видел того человека, который дал Максу ключ. А теперь видно одну стенку. Чевекк с папкой пропал, и ресторан тоже.

— А-а-а, понятно! — Я догадался, что он имел в виду. Он же никогда раньше не ездил в лифте. — Эта комната-лифт приехала с нами на третий этаж, — объяснил я.

— Приехала? Макс шутит. Комнаты не переезжают, — возразил он.

— Комнаты не ездят, а лифты ездят. Смотри, показываю ещё раз, — сказал я и нажал кнопку с цифрой один. Лифт тронулся, потом остановился, и дверь открылась.

— Опять человек с папкой! — удивился господин Белло.

— Что-то забыли, господа? — окликнул нас портье.

— Нет-нет, всё в порядке, — ответил я и поскорее нажал кнопку «3». Мы добрались до номера 318, и господин Белло первым делом съел два бутерброда (несмотря на то, что они были с творожным сыром) и попил воды из-под крана, из стаканчика для чистки зубов.

Потом мы переоделись в пижамы, почистили зубы и легли на кровати.

— А здорово ты прихвастнул, когда заполняли бланк, — сказал я.

— Господин Белло прихвастнул? — послышалось с кровати напротив.

— Ну да, преувеличил. Ты же не бернский зенненхунд, то есть собакой тоже им не был!

— Господин Белло на крошечную чуточку зенненхунд, — настаивал он.

— Ну, может быть, кто-нибудь из предков у тебя и был зенненхунд, — согласился я. — Но отец-то наверняка овчарка или сеттер.

— Господин Белло не знает, кто его папа, — сказал он. — Максу лучше, Макс-то знает. У Макса хороший папа.

Лучше бы он не вспоминал про папу, потому что теперь я почувствовал, как соскучился, и вообще мне Захотелось домой. А вместо этого я лежал в чужой комнате и меня мучила совесть, потому что папа сейчас наверняка волновался.

— Спокойной ночи, господин Белло! Хорошего сна, — свернул я наш разговор и погасил свет.

— Спокойной ночи, Макс! — послышалось из темноты. — Завтра Макс с господином Белло поищут господина Мельхиора!

— Да, поищем, — подтвердил я.

И скоро я, наверное, заснул.

Утром, когда я проснулся, в окно светило солнце.

— Господин Белло, доброе утро, — зевнул я и лениво потянулся. В кровати напротив кто-то жалобно заскулил.

Я испугался и сел.

— Нет, господин Белло, только не это! Что с тобой? — вырвалось у меня.

На соседней кровати в пижаме господина Белло, пытаясь выбраться, барахтался пёс. Услышав, что я зову его, он снова заскулил и посмотрел на меня несчастным собачьим взглядом.

Я выскочил из постели, подбежал к нему и обнял.

— Бедный мой Белло, бедный ты пёс, — жалел я его.

Он хотел облизать мне лицо, и в виде исключения я ему разрешил. Я же ещё не мылся.

— Ты превратился во сне? Сам не заметил, как стал собакой? — спросил я.

Белло кивнул. По крайней мере, он ещё понимал человеческую речь.

— Что же нам делать? Во всяком случае, теперь нам ещё нужнее господин Мельхиор и рецепт сока для превращений. Сейчас, я мигом оденусь, и сразу пойдём!

Но сначала я освободил пса, расстегнув пижаму господина Белло, а уже потом пошёл в душ и оделся. Белло спрыгнул с кровати, завилял хвостом и стал наблюдать, как я запихиваю в чемодан его пижаму и всю одежду, которую ещё вчера вечером он носил как человек. Чемодан стал о-го-го какой тяжёлый.

Но теперь его предстояло нести мне. Господина Белло-то больше не существовало.