Новости о господине Белло - страница 6

Но, что ни говори, теперь папа скорее с Вереной. А раньше он был со мной.

— Здорово, что ты пришёл и сидишь у меня на подстилке. Прямо как раньше, — сказал я господину Белло.

— Да, здорррово, — подтвердил он и глубоко вздохнул.

— Нелегко тебе приходится с Адриенной, — сказал я.

— Господину Белло трудно, — он кивнул. — Адриенна не хочет быть чевекком.

— Правда? Она хотела бы остаться собакой? — я просто не мог себе такого представить.

— Да, остаться собакой. Адриенна говорит, что господин Белло не спрашивал, хочет ли она превращаться в чевекка. Господин Белло просто дал ей выпить голубой сок. Адриенна говорит, это обхитрость.

— Обхитрость? — переспросил я.

— Да. Господин Белло обхитрел Адриенну.

— Ты имеешь в виду — обхитрил. Но тебя ведь тоже никто не спрашивал, хочешь ли ты стать человеком. Бутыль упала совершенно случайно. А теперь ты рад, что ты человек. Разве не так?

— Ну… — промычал господин Белло. Это было как-то неубедительно.

— Ты что, тоже хотел бы остаться псом? — спросил я.

У меня в голове не укладывалось, что кто-то может захотеть стать собакой, а не человеком, если у него есть выбор.

— Чевекком быть хорошо, — сказал господин Белло. — Собакой — тоже хорошо.

— Да что хорошего в собачьей жизни? — спросил я. — Ну вот объясни ты мне.

— Собаки бегают гораздо больше людей, — начал господин Белло. — Собаки любят бегать, а люди — нет.

— Люди тоже умеют бегать, — сказал я.

— Но не так уж быстро!

— Ладно, собаки бегают быстрее, — согласился я. — И это всё?

— Собаки лучше пахнут, — сказал господин Белло.

— Ты хочешь сказать, они сильнее воняют. Мне не кажется, что собаки так уж хорошо пахнут. Особенно если шерсть промокнет.

— Нет, не так! — рассердился господин Белло. — Собаки лучше нюхнут! Нюхнут, кто шёл по улице, что ел на обед папа Штернхайм. Откуда пришёл Макс. Нюхнут всё точно. А люди вообще ничего такого не чувствуют.

— Хм… — только и промычал я. Тут он, конечно, был прав. Если брать нюх, человеку с собакой не сравниться.

— У собак корм вкуснее, чем у людей, — продолжал господин Белло.

— Ну уж ни за что не поверю! — возмутился я. — Что может быть вкуснее жареной картошки с кетчупом или макарон с подливкой? А пицца, которую мы готовили вместе? Ты же слопал её с большим аппетитом. Тебе понравилось. По крайней мере, ты так сказал. Или ты врал?

— Не врал, — признался господин Белло.

Моё замечание о вранье навело его на ещё одну мысль. Он ткнул себя в грудь указательным пальцем и сказал:

— Собаки не врут. Врут только люди. Это, что ли, лучше?

— Нет, — пришлось согласиться мне. — Ну а всё-таки, почему это собачья еда вкуснее?

— С едой так… — начал господин Белло и остановился. Он думал, как мне это объяснить.

— С едой — как? — повторил я.

— С едой так: собачий корм собакам вкуснее, чем людям — людской, — заверил он.

— Да не может быть, — я вспомнил ванильное мороженое с шоколадным соусом, которое папа мне покупал, когда помирился с Вереной.

— А Макс глодал когда-нибудь косточку, которая три-четыре дня лежала зарытая в саду? Ммм… — и господин Белло даже закатил глаза от удовольствия.

— Ну вот что, тогда я скажу тебе, что люди умеют лучше собак, — не сдавался я. — У людей есть руки, а руками можно отпереть дверь, если захочется ночью пойти к своим друзьям-собакам.

Господин Белло замотал головой.

— Господин Белло был собакой и не отпирал дверь, но ему было не нужно — он и так был на улице.

— Ты это так говоришь, как будто и правда хотел бы остаться собакой, — сказал я. — Тогда зачем же ты выпил голубой сок, когда мы были у Верены, и опять стал человеком?

— Из-за Макса, — ответил господин Белло. — Потому что господин Белло дружит с Максом, а Макс дружит с господином Белло. Потому что господин Белло и Макс могут разговаривать и господин Белло может рассказать Максу, что он дррруг.

— Из-за меня? Честно? — мне стало приятно, я разволновался и погладил господина Белло по голове.

Погладил так, как будто он всё ещё был моей собакой.

— Есть и другие вещи, которые люди умеют, а собаки — нет, — сказал господин Белло и подмигнул. — Просто господин Белло их не называл.

— Мне тоже много чего ещё пришло в голову, — добавил я. — Собаки не умеют кататься на велосипеде.