Новые приключения Алисы - страница 8

стр.

  - Ква-ква-ква! Ква-ква-ква! Ква-ква-ква!

  - Милые лягушечки, – обратилась к ним Алиса, – вы не видели здесь маленькую-премаленькую девочку, примерно с мой мизинчик?

  - Ква-ква-ква! – важно проквакала  самая большая лягушка. – Как же, как же, я, кажется, своими глазами видела (тут она очень сильно выпучила глаза), как  её тащила в своих лапах мадам Жаба.

  - Так я и знала! – воскликнула в сердцах Алиса. – А где живёт эта мадам Жаба?

  - На самом дне, в топкой и вязкой тине.

  Не успела Алиса подумать, можно ли ей залезть в эту тину и что по этому поводу скажет тётушка, как  из воды показалась сама  мадам Жаба, большущая, мокрая и безобразная.

  - Коакс, коакс, брекке-кекс! Кто тут меня спрашивает? Чего надо?

  - Признавайтесь, это вы прыгали ночью по нашему подоконнику? – строго спросила Алиса. – Там ваши следы.

  - Может, и я, а что, нельзя?

  - Разве вас не учили, что лезть в чужие окна - нехорошо?

  - Коакс, брекке-ке! Вот тебе на! Я об этом ничего не слышала. 

  - Значит, это вы похитили чужого ребёнка?

  - Коакс, брекке-ке-кекс! Я-то думала, что это –  не ребёнок, а жабенок,  вернее сказать, жабочка, маленькая, хорошенькая жабочка! Какая мать не мечтает найти для своего сына невесту получше!

  - Да вон их сколько прыгает, - сказала Алиса, – прямо  лягушки-царевны. А  Дюймовочка не за тем на свет родилась, чтобы в вашей заводи пропадать.  Признавайтесь, где вы её прячете?  

  Жаба надулась так, что чуть не лопнула.

  - Честное земноводное, нигде не прячу. Дело было так. Посадила я её на лист кувшинки и велела подождать, а сама за сыночком нырнула.  Возвращаюсь – её и след простыл! Уплыла! Увели прямо из-под носа! Вот такой коакс, коакс, брекке-ке… А уж как мой бедный сынок, мой жабенок  горевал, как меня попрекал: что ж вы, мамаша, говорит, не могли вместе с ней нырнуть?

  Представив, чем это ныряние могло кончиться для Дюймовочки, Алиса перестала ругать Жабу (всё-таки она была не так глупа, как её сынок) и поспешила к кувшинкам, чьи широкие зелёные листья плавали на поверхности воды.

  - Милые кувшиночки, - обратилась она к ним. – Не с вами ли  уплыла маленькая-премаленькая девочка, величиной с мой мизинчик?

  - С нами, с нами, - прошелестели кувшинки. – Прелестный, прелестный цветочек! Только она недолго, недолго с нами плыла. Мимо как раз летел Майский жук, подхватил её и унёс, унес…

  - Но куда, куда? – взмолилась Алиса.

  - Не знаем, не знаем… - уплывая, отвечали кувшинки.

  Алиса остановилась и задумалась.

  «Жуки, кажется, живут на деревьях, - рассуждала она сама с собой. – Но тут очень много деревьев. Как же я узнаю, на каком из них живёт Майский жук?  И почему он майский, если сейчас июнь? Надо будет спросить об этом у тётушки».

  Она стала ходить меж деревьев, что росли у реки, и у каждого из них спрашивать, не знают ли они Майского Жука, который унёс из заводи маленькую девочку. И деревья, шевеля и шелестя ветками, охотно  с ней беседовали. Кто знавал жука-короеда, кто – жука-точильщика... И только большой дуб, что рос дальше всех от реки, на самом краю поля, вспомнил, что прилетал сюда один жук и в щупальцах у него была совсем маленькая девочка, тоненькая, как веточка, нежная, как листочек, прелесть, какая хорошенькая.

  - Поглазеть на неё слетелось все семейство майских жуков, - поведал со скрипом дуб. – Долго они её рассматривали и  решили, что она совсем не похожа на майского жука, ведь у неё всего две ножки, а надо никак не меньше трёх пар, и усиков у неё нет, и рожек, в общем, сказала родня, она совсем некрасива, просто безобразна!

  - Сами они на людей не похожи! – крикнула Алиса. – Сами они безобразные!

  - Чего это вы обзываетесь? – вдруг раздался сверху тихий, шуршащий голос.

  Задрав голову, Алиса увидела большого жука, зацепившегося пушистыми лапками за ветку и висящего вниз головой. У него был блестящий, с  зеленоватым отливом панцирь. В другой раз Алиса сочла бы его даже красивым. Но сейчас она была очень, очень сердита.

  - А зачем вы маленьких девочек похищаете?

  - Но я… но у нее… были такие прозрачные ручки и ножки, что я принял их за две пары крылышек, - признался Майский Жук.  – Спасибо, родня подсказала, что она мне совсем не пара.