Жизнь двора
Прошло несколько дней, Бабочка не прилетала. Мявсик загрустил. Обитатели двора его не интересовали. Гуси слишком важничали, к ним не подступиться. Только и слышно:
– Га-га-га, гы-гы-гы.
Куры – глупый народец – целыми днями копошились в навозе, выискивая своих мерзких червяков. Главнее Петуха для них в целом свете не было никого. Они считали, что даже солнце без ведома Петуха не в состоянии взойти над лесом. Предводитель кур важно расхаживал по двору и назидательно вскрикивал: «Ко-ко-ко!» А если был недоволен чем-либо, то кричал: «Ка-ка-ка!»
Ко всему ещё – этот несносный Дозор, Мявсик недолюбливал его. Стоило зазеваться чуть, как пёс срывался подобно чёрной молнии и летел на всякого, гремя железной цепью. Бр-р-р, того и гляди разорвёт… Но Мявсик всегда успевал отскочить на безопасное расстояние. Однажды Дозор всё-таки застал его врасплох в углу между домом и верандой. От страха Мявсик, как всегда, взъерошил шерсть, пронзительно зафыркал и гнусаво завыл. Дозор нехотя отступил к своей будке. Осклабившись, будто улыбаясь по-собачьи, примирительно пролаял:
– Ну по-шу-тил слег-ка. Мне на-до-е-ло го-нять глу-пых кур. Ну прос-то не с кем по-за-ба-вить-ся. Ме-ня боят-ся, я же охра-няю всех. Обид-но…
Котик поднял хвост трубой и, проходя мимо, ответил с достоинством:
– Ох и шутки у тебя! Хозяевам так готов руки лизать, а тут – пошутил…
Ему вдруг вспомнились ласковые руки хозяйки, которая иногда брала его на колени и гладила по светлой шёрстке. При этом слёзы выступали на её глазах, она шептала: «Власик, мальчик мой родной, где же ты…»
Мявсику было не по себе в этот момент, он будто ощущал себя её сыном и потому тёрся ушками, носиком о её шершавые, пахнущие молоком, добрые руки. Если бы мог, то заплакал бы от состраданья и невозможности стать её дорогим Власиком.
Свободных минут у Хозяйки мало, зато много дел ждало её в доме и во дворе. Необходимо было приготовить еду, накормить животных и птиц, убраться всюду. Да разве сочтёшь все заботы деревенского быта…
Конец ознакомительного фрагмента.