Новые записи Ци Се, или о чем не говорил Конфуций - страница 4

. Этот уход был вызван желанием поэта быть свободным и жить так, как ему хочется, чтобы иметь время и настроение для творчества[24].

Интересные соображения о причинах ухода Юань Мэя «в горы» (как называл этот шаг сам поэт) приводил Ли Цзи. Он говорил, что Юань Мэй ушел в отставку для того, чтобы жить свободной жизнью и наслаждаться любовью к природе и поэзией[25]: «Недоброжелатели называли его лисой и лицемером. Но следует помнить, что только под видом отшельника мог он добиться своей цели, поскольку пути, открытые ученому, были ограничены»[26].

Постепенно сад Суйюань стал местом встреч литераторов, своего рода литературной академией, в которой Юань Мэй собирал друзей, чтобы за вином беседовать о поэзии и читать стихи. Там бывали не только местные литераторы и ученые: поэты, приезжавшие в Нанкин или бывшие там проездом, считали честью для себя нанести визит Юань Мэю, быть принятыми на дружеских сборищах в его саду. Ряд талантливых поэтов, живших в Нанкине, объявили себя учениками Юань Мэя, почетные места в его кружке занимали и некоторые родственники поэта. Жизнь поэта проходила в литературных занятиях, спорах, чтении стихов. Мечта его — посвятить себя творчеству — осуществилась[27].

Но конец 60-х годов принес много горестей Юань Мэю: в 1767 г. умерла его дочь; в 1768 г. пал жертвой литературной инквизиции старый друг Юань Мэя — крупный сановник Цзи Шао-нань (1706-1768), ушедший в отставку в 1765 г. Двоюродный брат Шао-наня — Цзи Чжоу-хуа был обвинен в 1767 г. в том, что за 43 года до этого он непочтительно отзывался в своих произведениях о маньчжурах и, в частности, об императоре, правившем под девизом Юн-чжэн. У Цзи Шао-наня, написавшего предисловие к одному из сборников Чжоу-хуа, было конфисковано имущество; он тяжело заболел и вскоре скончался[28].

В 1772 г. Юань Мэй прожил некоторое время в маленьком имении на другом берегу Янцзы. Уэйли предполагает, что это было связано с приказом Чжун Гуан-ю (нового начальника Нанкина) покинуть город[29].

В 1773 г. умерла любимая наложница поэта — Фан Цзун-лян, которую он взял к себе в дом в 1748 г.

Юань Мэй умел быть верным другом и оставаться им и тогда, когда это грозило ему серьезными неприятностями. Так, в 1778 г., после того как в тюрьме скончался его друг Тао И (привлеченный к ответственности за «небрежное отношение» к делу по обвинению поэта Сю Шу-куя в оскорблении в его стихах маньчжурского двора[30]), Юань Мэй составил подробный отчет о ряде судебных дел, решенных Тао И с необычайной мудростью и объективностью, рискуя сам попасть в тюрьму за эту дань памяти друга.

В том же, 1778 г. умерла мать Юань Мэя. После ее смерти Юань Мэй много ездил по стране. В 1778 г. он побывал в Сучжоу, в 1779 г. — в родных краях — в Ханчжоу, в 1781 г. поднимался на гору Тяньтай в Чжэцзяне (место паломничества буддистов), посетил Вэньчжоу (провинция Чжэцзян), осмотрел пещеру Гуань-инь. В 1783 г. побывал на горе Хуашань (к юго-западу от Нанкина), в 1784 г. ездил к своему брату Юань Шу в Кантон, оттуда — в Гуйлинь. Во время поездок Юань Мэй писал множество стихов о местах, которые проезжал.

Несмотря на интерес Юань Мэя к местам буддийских паломничеств, было бы неправильным считать, что в старости он стал увлекаться буддизмом. Хотя в его письме к Чэн Тин-цзо и есть фраза: «Я готов воспринимать правду, откуда бы она ни исходила, — из конфуцианства или из буддизма»[31], но в других письмах Юань Мэй четче формулирует свое отношение к буддизму. Так, в письме к своему другу Цэн Шао-шэну (1740-1790) он говорит: «...вообще все эти россказни о Будде — бессмысленные выдумки, ведь он неуловим, как ветер; гляди, но не увидишь его, слушай, но не услышишь его, молись, но ответа не последует. Будда Жулай ничем не отличается от обычных бесов»[32].

В 1795 г. торжественно праздновалось восьмидесятилетие Юань Мэя[33]. Он получил более 1300 поздравлений и выбрал из них 200 стихотворений, которые (в виде отдельного томика) включены в собрание его сочинений[34]. «Маньчжурские принцы и вельможи, генералы, крупнейшие государственные деятели, знаменитые ученые и собратья-поэты — все были представлены; за исключением самого императора Цянь-луна, вряд ли отсутствовало хоть одно знаменитое имя»