Новый год для двух колючек - страница 9

– Это последняя книга. Ее еще нет в продаже.

– Откуда она у тебя?

– По блату.

Интересный блат у него, однако.

– Ты знаком с Эрикой?

– Есть такое дело… Ну, я обещал почитать, ты расслабься и… – Эдуард завязал мне глаза, – …включи воображение. И не сдерживай своих эмоций. Это главное условие. Договорились?

– Договорились.

– Если что, можешь пользоваться мной.

Я, приподняв повязку, сделала удивленные глаза, сообщив ими, что хоть и странное предложение, но я обещаю. Эдик выключил телевизор. Ему светили лишь елочная гирлянда и огонь камина, подкормленный новой порцией сухих поленьев. Было жарко. В голове властвовал хмель. Стыдливость давно пропала. Было лишь немного неловкое чувство из-за мужчины, примостившегося между моих ног с книгой. Странная сцена, не находите?

Эдик начал читать, поворачивая книгу к свету огня. Волнующий тембр голоса, выразительно читающий захватывающую историю любви, будто существовал сам по себе. Мужчина не прикасался ко мне, но умело заводил эротично описанными сценами страсти. Завязанные глаза отсекали от реальности, перенося в мир любви и секса. Эрика, написавшая книгу, умело наращивала возбуждение, то чуть ослабляя его юмором и приключениями, то усиливая, погружая героев в нарастающую страсть. Эротические сцены становились все более откровенные и смелые, возбуждали желание и не давали ему схлынуть. Я ласкала свою грудь, когда герой романа нежно целовал соски любимой, и запускала руку в трусики, когда не мой мужчина принимался за откровенные ласки. Голос становился более волнующим, а мое желание усиливалось. Уже мешала тонкая невесомая ткань мини-трусиков, и я сняла их. Мне хотелось ласки, хотелось почувствовать на своей коже горячее мужское дыхание. Казалось, что будет достаточно одного прикосновения, и я взорвусь давно забытым сладострастием. Уже не нужно было книги, моя фантазия делала свое дело, приподнимая бедра в ответ на ласку…

Эдик уже несколько минут как стянул с себя последнее, что сдерживало рвущийся в бой… Он, наблюдая, как раскрывается долго сжимающийся бутон чувственности Арики, нежно ласкал набухшие вишенки сосков, гладил ее красивую грудь, целовал живот, спускаясь все ниже. Ее тело рвалось навстречу его рукам и губам. А он не торопился ворваться в горячее, желающее его женское соцветие. Он понимал, что эта женщина долго не чувствовала мужского тела, для нее это было как первый раз. Ему еще не встречались такие… Мужчина нежно, не торопясь утомлял женщину лаской, не давая ей вспыхнуть. Он с трудом сдерживал свое дикое желание. Ему хотелось наброситься и войти в нее, толкая ее быстрее и сильнее. Но он наслаждался и дарил наслаждение изголодавшейся красавице, чуть слышно постанывающей и содрогающейся всем телом от его горячего дыхания и языка, то ласкающего ее грудь, то проникающего в ее ротик, то спускающегося так низко, что она могла только гладить ершик на его голове. Наконец, он услышал чуть слышное:

– Я больше не могу… Возьми меня… Сейчас…

Мужчина снял повязку. Широко распахнутые зеленые глаза были замутнены желанием, она сгорала от страсти. Был тот самый пик, когда нужно было утолить ее сексуальный голод, иначе он перегорит… и она вместе с ним… теперь навсегда… Он не хотел быть лишь голосом в эту важную для её чувственности ночь. Он был почти первопроходцем, и хотел видеть ее глаза, когда он войдет в ее лоно. Арика сгорала от нетерпения. Горячей ладошкой она дотянулась до члена, приласкав его. Эдик застонал от нехитрых долгожданных прикосновений. Он весь вечер дразнил женщину, считая ее такой, как все его знакомые. Любая сама быстро набрасывалась на него, оказавшись в этом доме. Но не Арика. Новость о ее многолетнем воздержании полностью изменили отношение к ней. Мужчина хотел лишь испытать экстаз, не сильно ожидая чего-то нового, но вдруг получил неожиданный дар… дар девственности взрослой женщины… девственности ее чувств. И он отнесся к этому бесценному подарку, как к драгоценности неслыханной редкости и жаждал подарить в ответ небывалое наслаждение.

Арика приподняв бедра и сильнее раскрываясь навстречу медленно погружавшейся в нее мужской плоти, чуть выгнулась, откинувшись на подушку и лаская свою приподнятую грудь. Ее глаза расширились, а стон, похожий на вздох, чуть не взорвал Эдика оргазмом. Еле сдержавшись, замер, успокаивая своё возбуждение. Он нежно целовал Арику, лаская губы языком, очень осторожно, неглубоко и не спеша двигался в тесном горячем лоне. Женщина закрыла глаза, доверчиво отдавшись ему, предоставив делать с ней все, что он захочет. И мужчина не обманывал ее желаний. Он то выходил из нее, целуя ее шею, грудь и живот, то вновь входил, совершая несколько уверенных и сильных движений. То прижимался к ее телу, то поднимался, соприкасаясь лишь жаждущей плотью и лаская нежно пальцем ее розовый бутон. Она выгибалась, захлебываясь стонами, подавая себя на его ставший несгибаемым стержень, всё активнее двигала бедрами, лаская себя, подгоняя желанный экстаз. Почувствовав первые сжавшие его орган объятия, Эдуард выскользнул, перевернув женщину на живот. Арика приподнялась, подняв ягодицы и призывно раздвинув ножки. Мужчина впился губами в ее ждущее соцветие и вонзил горячий язык, напористо возбуждая тайную жилку. Помогая пальцами, он довел женщину до взрыва… Она закричала от наслаждения, так похожего на боль после столь долгого воздержания. Не прерывая ласк, Эдуард поднял ее. Она обнимала его шею, стоя на коленях спиной к нему, широко раздвинул красивые ножки. Эдик ласкал ее поднявшуюся грудь, когда его член двигался в ложбинке между ее ягодиц, не давая мужскому вожделению ослабнуть. Мужчина, слегка сжимая возбужденные вишенки сосочков, ласкал женщину внизу живота, нескромно проникая в самое тайное местечко ее тела, целовал раскрывшийся ротик и пьянел от откровенного движения ее бедер, когда она подставляла его ласкающему пальцу свою розовую плоть.