Новый Гольфстрим - страница 2

И Горнов с доброй улыбкой смотрел на своего друга. Казалось, он сам готов был сорваться с места и лететь туда в Шестую Комсомольскую шахту, и в то же время он знал что-то большее и сейчас думал об этом.

— Я вижу, ты не слушаешь меня, — с грустью проговорил Яков Михайлович.

— Нет, я слушаю тебя, но…

— Но думаю о другом, — договорил за него Петриченко.

— Да, — сказал Горнов. — Ты не торопись обвинять меня, — и тень озабоченности легла на его молодое энергичное лицо.

Он взял его под руку, и они пошли по аллее. Вера Александровна поглядела им вслед.

«Что происходит в его душе? Какие сомнения мучают его? — думала она, оставшись одна. — Эта постоянная смена настроения… Почему? Он вошел в сад веселым, бодрым. А вот опять эти складки напряженной мысли на лбу. Упорство, решимость на что-то… Он стал не тот, он перестал делиться со мной своими замыслами, часами просиживает в своем кабинете, все о чем-то думает и курит. Курит как никогда…»

Наступал вечер. Спокойный голубоватый свет шел с высокого свода. Пахло магнолиями. Горнов, простившись с Петриченко, устало опустился на плетеный диванчик, рядом с женой.

— Что с тобой? — тихо спросила Вера Александровна. — Почему стал таким скрытным? Что мучает тебя?

— Ты знаешь, я работаю над новым проектом…

— Ты уже много раз говорил мне эту фразу, — с печальным упреком проговорила Вера Александровна. — Прежде, когда ты работал, ты был не таким. А теперь… Я вижу, проект тебя мучает, ты колеблешься, у тебя какие-то сомнения.

Глаза Веры, полные мучительного вопроса, остановились на лице мужа.

— Ничего нет страшного, — сказал Виктор Николаевич после недолгого молчания. — Просто я дал слово молчать, пока сам не уясню себе то, что является главным в моем проекте. Сомнения? Да, они есть. Многое для меня еще неясно…

Он подошел к фонтану и, поиграв с его тонкими струйками, снова вернулся к ней.

— Пока я скажу тебе только одно. Отец думает, что строительство рек, которые будут вытекать из подземных глубин, сейчас самое большое дело. Я понимаю его увлечение, понимаю Якова. Но только ли мелиорация и агротехника разрешат все наши разногласия с природой? Орошение земель, повторяю, большое дело. Прав отец, что отдал этому делу шестьдесят лет своей жизни. Хорошо, что люди строят каналы и арыки, садят лесозащитные полосы, сооружают дождевальные станции, стремятся вывести из подземных глубин новые реки… Но все это не разрешает основной проблемы проблемы климата. Солнце то и дело сжигает посевы, и на борьбу с этим злом мы тратим огромное количество труда, а на севере это же солнце дает такое ничтожное количество тепла, что миллионы квадратных километров земель в течение круглого года лежат под снегами, и мы миримся с этим!

— Я не понимаю, Витя, о чем ты говоришь? — сказала Вера Александровна. — Климатические, пояса и, значит, распределение солнечного тепла зависит от вращения земли вокруг солнца. Не думаешь же ты, что можно как-то повернуть земную ось?

— О нет, — усмехнувшись, воскликнул Горнов, — я не склонен забавляться несбыточными фантазиями.

— И ты считаешь, что возможно практически подойти к переделке климата?

— Да, я думаю, что можно, — медленно проговорил Виктор Николаевич. Оглянись в прошлое. Какие гигантские дела уже осуществил Советский Союз! А достижения последних лет в области атомной индустрии, мой койперит, этот новый источник энергии, разве это не раздвигает перед нами необъятные горизонты?

Теперь мы с полным основанием можем поставить перед собой проблему переделки климата — проблему грандиозную, но, я убежден в этом, вполне осуществимую… В ближайшее время я предполагаю внести на рассмотрение Правительства свой проект.

— Уже в Правительство? — переспросила, волнуясь, Вера Александровна. Но ты даже не посоветовался с отцом, друзьями. Что они скажут?

— С отцом я посоветуюсь. Мой проект очень серьезно затрагивает его дела и многое меняет в его планах. Мы должны итти с ним вместе, рука об руку.

— А если он не согласится с твоим проектом? Его план строительства продуман очень тщательно.

— Тогда… — Виктор Николаевич приостановился. — Тогда придется действовать, не считаясь с ним. Но я надеюсь, мы с ним обо всем договоримся.