Новый либертарный манифест - страница 4

.

Государственные элиты не собирались уступать награбленное и возвращать собственность своим жертвам при первых признаках сопротивления. Их первая контратака использовала антипринципы, уже внедрённые испорченной кастой интеллектуалов: пораженчество, трусость, минархизм, коллаборационизм, градуализм, моноцентризм и реформизм – включая занятие государственных постов с целью «улучшения» государственничества! Все эти антипринципы (отклонения, ереси, саморазрушительные противоречивые догмы, и т. п.) будут разобраны позже. Худшая из них всех – партократия, антиконцепция осуществления либертарных целей государственными методами, в частности – посредством политических партий.

«Либертарная» партия была второй развязанной против едва оперившихся либертариев контратакой государства. Сначала она воспринималась как абсурдный оксюморон[10], затем стала армией оккупантов[11].

Третьей контратакой стала попытка купить основные либертарные учреждения (не только партию), предпринятая одним из десяти самых богатых капиталистов в Соединённых Штатах, чтобы управлять движением так же, как другие плутократы управляют всеми другими политическими партиями в капиталистических государствах[12].

Эти государственнические контратаки с целью разложить либертарианство привели к отколу «левой» части движения и безнадёжному параличу других. По мере того, как нарастало разочарование «либертарианством», разочарованные стали искать решения этой новой проблемы, как с государством, так и без него. Как не оказаться марионеткой в руках государства и его правящей элиты? То есть, спросили они, как нам избежать отклонений от пути к свободе, когда мы знаем, что есть больше чем один путь? Рынок имеет много путей к производству и потреблению товара, и ни один не является точно предсказуемым. Так что даже если кто-то и говорит нам, как перейти из нынешнего положения (государственности) к цели (свободе), откуда нам знать, что это наилучший путь?

Некоторые уже начали эксгумировать старые стратегии давно умерших движений, движений с другими целями. И новые пути, конечно, тоже предлагаются – вернуться назад к государству[13].

Предательство, спонтанное или запланированное, продолжается, чего быть не должно.

Хотя никто не может предсказать последовательность шагов, которые безошибочно приведут к достижению свободного общества для сознательных индивидов, можно устранить одним махом все те, которые не будут способствовать прогрессу свободы, а неуклонное применение принципов рынка наметит территорию для продвижения. Без сомнения, не существует «единственно верного пути», одной прямой линии к свободе. Но есть множество линий, пространство, полное линий, которые приведут либертария к его цели – свободному обществу. И это пространство можно описать.

Когда цель поставлена и путь обнаружен, необходима лишь человеческая активность для перехода отсюда туда. Прежде всего, этот манифест призывает к такой активности[14].

Основной принцип, ведущий либертария от государственничества (этатизма) к свободному обществу, точно такой же, каким пользовались основатели либертарианства для построения самой теории. Этим принципом является последовательность. То есть, последовательное применение либертарной теории к каждому действию, предпринимаемому каждым конкретным либертарием, создаёт либертарное общество.

Многие мыслители указывали на необходимость совместимости средств и целей, и не все они были либертариями. Как ни странно, многие государственники жаловались на непоследовательность между достойными одобрения целями и вызывающими презрение средствами. Тем не менее, когда их истинные цели увеличения власти и угнетения стали понятны, их средства оказались вполне последовательными. Запутывание необходимости соответствия целей и средств является частью этатистской мистики. Поэтому выявление несоответствий есть наиболее важный аспект деятельности либертарного теоретика. У многих теоретиков это получалось восхитительно, однако некоторые пытались, но не сумели описать последовательную комбинацию средств и целей либертарианствa