Новый мир. Трансформация - страница 12

–Из тебя выйдет хорошая ученица.

Доменике медленно повернулся. Я подсознательно ожидала, что в его глазах будет огонь, но нет – обычные золотисто-карие радужки и чёрные зрачки. Честно говоря, я даже немного разочаровалась. Раз уж моя судьба – стать ученицей одного из сильнейших бенанданти, почему он не выглядит хотя бы как Хранители Кристаллов, принявшие человеческий облик?

– Идём. И постарайся особо не глазеть по сторонам.

Он шёл медленно и с достоинством, можно даже сказать, по-хозяйски, словно Новая Венеция уже склонилась перед его армией.

Я глубоко вздохнула, выпрямила спину и постаралась принять такой же уверенный вид. Мелькнула мысль о побеге, но я тут же отбросила её. Мне неведомы пределы сил Доменике, но сейчас не время выяснять, сможет ли он незаметно убить меня, если я побегу.

– Быстрее. – Колдун стоял возле арки и нетерпеливо смотрел на меня. – И запомни, в Доме Льва скажешь, что ты – Тривия.

Я кивнула, и поспешила за Доменике.

Новая Венеция поражала воображение. Город словно выдули из разноцветного стекла: дома, мосты, ограждения – все самых причудливых форм – сверкали и переливались в лучах полуденного Солнца. Мы шли по широкой зеленоватой дороге, и мои босые ступни приятно холодило что-то, похожее на мягкий пластик. Взглянув вниз, я едва удержалась от вскрика: местные жители очень буквально восприняли понятие «город на воде». Дорога, по которой мы шли, не была зеленоватой – нет, она была прозрачной. И сквозь неё виднелось волнующееся море. Не знаю, левитировал город, или стоял на высоких сваях, но до волн совершенно точно оставалось не меньше двух метров.

Вниз я больше не смотрела. Благо, рассматривать местных жителей было даже интереснее, чем здания: я никогда раньше не видела такого смешения эпох и стилей. Большинство женщин напоминали ожившие картины Ботичелли: летящие, практически прозрачные платья; длинные волнистые волосы; тонкие пояса-цепочки и такие же браслеты. Рядом с ними шли женщины в старинных китайских нарядах, в испанских платьях с высокими жёсткими воротниками, в индийских сари и греческих туниках… Мужчины не отставали, но среди них чаще попадались обладатели турецких кафтанов и широких штанов.

Да, я зря беспокоилась об одежде. На фоне этого великолепия моя туника не казалась чем-то, бросающим вызов общественной морали.

Мы прошли здание, похожее на полураскрывшийся бутон лилии, и вышли к самому завораживающему мосту, который я когда-либо видела в жизни. Его перила были двумя гигантскими волнами, увенчанными клоками пены, а идти предлагалось по узкой, вмещающей только одного человека, подошве волн. И эти волны двигались! Левая разбивалась о невидимую преграду в полуметре над моей головой, правая же падала прямо в море.

– Нравится?

Доменике, всю дорогу шедший впереди меня, сбавил шаг, поравнявшись со мной.

– Это самый красивый город, который я когда-либо видела.

– Запоминай его хорошо – если мы проиграем, то Новую Венецию поглотит море.

Я хотела задать много вопросов, но Доменике снова прибавил шагу, оказавшись немного впереди меня. Да что же такое тут происходит?

За мостом город изменился. Фантасмагоричные краски и силуэты сменились строгой готикой и плавными линиями Ренессанса. Людей здесь тоже было меньше, и большинство из них были одеты в одежду итальянского Возрождения. Казалось, что я перенеслась в далёкое прошлое земной Венеции.

– Это аристократическая часть Новой Венеции, район Святых Марка и Доменика. Здесь находятся Университас дель Арс, дворец дожа, дворец Совета и жилища самых знатных родов. Когда-то здесь был и наш дворец. – Доменике сбавил шаг, позволив мне идти рядом. – Но пятьдесят лет назад его разрушили, а меня и Канделиуса приговорили к изгнанию. Лучше бы убили, пока была возможность.

– Почему?

– Потому что я вернулся. И на этот раз я подготовился намного лучше.

Доменике остановился, и я поняла, что мы пришли к тому самому Дому Льва. На крыше двухэтажного здания, целиком выстроенного из блестящего на Солнце белого мрамора, сидел… ну, наверное, с точки зрения местных жителей, это был лев. Мне это животное напомнило гривастого кота со слишком длинной и тупой пастью, короткими и очень мускулистыми лапами и длинным крысиным хвостом, заканчивающимся пушистым помпоном. А завершали сию чудную скульптуру огромные гусиные крылья.