Новый Мурзилка - страница 2
Сначала обезьяны упирались, не хотели идти. Но наш охотник Мик придумал для них приманку: он привязал к веревке апельсины и взял в руку связку вкусных бананов и пошел вперед. Обезьяны, почуяв вкусные плоды, побежали за Миком. Таким образом, мы всех наших четвероногих врагов привели в сарай, находившийся у берега моря, и заперли на ключ.
Сами же мы в это время улеглись на берегу и, усталые с дороги, крепко заснули.
Спать, однако, пришлось недолго. Вскоре нас разбудил какой-то шум. Мы все вскочили на ноги и что же видим? Запертые в сарае обезьяны взламывают дверь и выбегают одна за другой.
Но далеко убежать им не пришлось. Мы бросились ловить их. Обезьяны, очевидно, сильно проголодались, потому что очень спокойно дали перевязать себя и послушно последовали за Миком, который накинул одной обезьяне на шею веревку и повел ее впереди.
Обезьяны не успели сбросить с себя деревянные таблички с номерами, которые мы повесили им на шею, и шли теперь гуськом в порядке номеров, нарисованных на табличках. Только две обезьяны оказались упрямее других и не захотели идти. Тогда мы, недолго думая, притащили корзину, силою втолкнули в нее упрямцев и заставили других обезьян частью волочить корзину по земле, частью нести на руках.
Когда мы привели всех обезьян к опушке лес, Знайка вдруг предложил снять с них карточку и уже приготовил свой фотографический аппарат.
Но обезьяны страшно перепугались аппарата. Им, видно, показалось, что это пушка, из которой их всех хотят перестрелять, и они стали рваться, кричать, визжать.
Тогда Мик с Ведуном, недолго думая, привязали всех крикунов к дереву и предложили Знайке, у которого всегда был фотографический аппарат с собою, начать снимать, чтобы сохранить на карточке память о первой нашей победе на неизвестном острове.
– Прошу стоять смирно, я начинаю, – произнес громко Знайка. – Раз, два, три…
При слове ‹три› щелкнул аппарат, но в то же время одна из обезьян, вырвавшись из веревок, вскочила на дерево.
Тогда Знайка еще раз снял связанных обезьян. Карточка удалась превосходно.
После этого мы опять заперли всех обезьян в сарай, а сами отправились осматривать остров.
И вдруг среди развесистых пальмовых деревьев видим странное животное, похожее не то на козла, не то на осла. Заметив нас, животное сделало большие глаза.
– Вот бы нам прокатиться на этом осле-козле! – заметил Скок.
– Не советовал бы! – сказал доктор Мазь-Перемаз. – А то это животное, чего доброго, сбросит всех, и мне же придется лечить ваши ушибы…
– Не придется, – решил Знайка. – Сейчас посмотрим, как это животное отнесется к нашей затее… Вот что: первым делом я сниму с него портрет. У меня ведь фотографический аппарат с собою… И, недолго думая, Знайка направил свой аппарат на козла-осла. Тот точно понял, что с него хотят снять карточку, и спокойно уселся на земле.
– Эй, смотрите, чтобы этот зверь не причинил нам беды! – предостерегал я моих товарищей.
– Прошу сидеть спокойно! – закричал в это время Знайка животному. – Я снимаю!
Козел-осел оказался очень спокойным и смирным: он не только позволил снять с себя портрет, но даже, как мне показалось, улыбнулся, глядя на фотографический аппарат. И портрет удался прекрасно.
– Нам нечего бояться, – проговорил Заячья Губа, подошел к ослу-козлу и схватил его за рога.
– Будьте столь любезны и встаньте на минутку, – сказал он при этом вежливо.
Животное послушно встало. Недолго думая, Дедко-Бородач и доктор Мазь-Перемаз вскарабкались ему на спину;
– Смотрите, осторожнее! – повторил я.
Тут случилось то, чего никто не ожидал: казавшийся таким смирным, осел-козел, почувствовав, что кто-то сел на его спину, рванулся и…
Мазь-Перемаз с Дедком-Бородачом полетели вверх, а державший животное за хвост Чумилка-Ведун очутился на земле.
Я один остался цел и невредим, но после случившегося я уже потерял охоту к прогулке на осле-козле.
Животное, сбросив с себя всадников, преспокойно принялось рвать пальмовые листья.
– Эх, вы! – закричал между тем Ведун. -Не так сделали, как надо. Тех, кто желает прокатиться на осле-козле, надо просто привязать к спине животного.