Новый Нечистый из Самого Пекла - страница 2

– Конечно, договор остается в силе, только…

– В чем же дело, если договор в силе?! – нетерпеливо воскликнул Нечистый. – Договор есть, да, видно, выполнять его не хотят? А?

– Его выполнят, но при одном условии: ты должен вочеловечиться на земле и…

– …и родиться от женщины, не так ли?

– Такого условия нет, – деловито сказал Петр. – Ты волен родиться от женщины или от кого угодно, можешь и просто так появиться на земле, как до сих пор бывало.

– Ничего не понимаю, – признался Нечистый. – Какое же это новое условие, чтобы я отправился на землю? Ведь я там и раньше бывал.

– До сих пор ты бывал там в образе Нечистого, а нынче должен вочеловечиться, – разумей и примечай: во-че-ло-ве-читься, стать обык-но-вен-ным смертным.

– И умереть?

– И умереть.

– Нет, на это я не пойду.

– Хорошо, – спокойно ответил Петр, – делай, как знаешь, никто тебя не неволит.

– А как же быть с душами? – спросил Нечистый.

– Если ты не сойдешь на землю в образе человека, не будет тебе душ.

– А если сойду?

– Тогда, пожалуй, и получишь.

– Что это за «пожалуй»?

– Тут-то самое главное и кроется, – пояснил Петр. – Если ты проживешь на земле человеком и обретешь блаженство, то у тебя будет право раздобываться душами на веки вечные. Но если как человек ты после смерти попадешь в ад, тогда конец этому праву навсегда. И больше того: у тебя затребуют назад даже ранее полученные души, так что преисподняя совсем опустеет.

– Тогда самое верное и последовательное сдать весь ад в царствие небесное.

– На это мы пока что не пойдем, – сказал Петр. «Ишь ты! Только пока что», – усмехнулся Нечистый. Но немного поразмыслив, он снова по-приятельски обратился к Петру:

– Все, что ты говоришь, очень интересно, но в каждом деле должна быть своя суть, должен скрываться какой-нибудь особый умысел. Даже на земле ни с того ни с сего не дерут шкуру с хороших друзей, а на небесах и подавно. К чему же вы задумали разгромить мое обиталище? Зачем выключать преисподнюю из мирового хозяйства? Я, по-моему, не давал для этого никакого повода.

– Причины тут кроются глубже, – молвил Петр.

– Ты хочешь сказать – выше?

– Хотя бы и так.

– Не поведаешь ли подробней?

– Это тайна, – сказал Петр.

– Боже милостивый! – вскричал Нечистый. – Я еще ни одной небесной тайны раньше времени не выбалтывал и нынче болтать не собираюсь. Хотя никто нынче своих обещаний и не держит, Нечистый остается верен слову, ибо такова его натура. Поэтому скажи, о Петр, чего ради господу захотелось сделать меня человеком и отправить на землю?

– Господь стал сомневаться в людях, вот почему, – ответил Петр.

– Но ведь человек создан самим господом.

– Так-то оно так, а вот поди…

– Но в таком случае господь усомнился в собственном творении, в самом себе.

– Хотя бы и так. На небесах возникло сомнение: сотворен ли вообще человек таким образом, что он в состоянии обрести блаженство. Если нет, то по какому праву его посылают после смерти в ад?

– Значит, всех разбойников и убийц направлять в рай, или как?

– Нет, но…

– Третьего ведь не дано, – перебил Петра Нечистый, – человек попадает либо в рай, либо в преисподнюю.

– На небесах нашли третью возможность.

– Какую? – заволновался Нечистый.

– Ежели человек сотворен так, что ему вообще нельзя обрести блаженство, то есть если творение не удалось, то его придется изъять, – пояснил Петр.

– Кого изъять? – недоумевал Нечистый.

– Человека.

– Что это значит?

– А вот что: весь род людской как есть будет уничтожен, затем души бывших людей соберут воедино – из рая и ада, отовсюду – и отправят туда, откуда они появились.

– Шутишь ты, что ли? – спросил Нечистый. Но Петр все так же серьезно продолжал:

– На небесах не шутят.

– Стало быть, тогда конец всем былым начинаниям, усилиям и достижениям, – подумав, молвил Нечистый.

– Как будто, – согласился Петр и тихо добавил: – Поэтому и важно, чтобы ты вочеловечился на земле и попытал: нельзя ли все же обрести блаженство. Другими словами, ты как человек должен подтвердить, что не господа постигла неудача в его творении, а люди сами заблуждаются в своей жизни, и, следовательно, возникает право, а также обязанность отсылать их души в ад.