Новый передел - страница 3

Южанин откинулся на спинку стула и с едва уловимой усмешкой произнес:

— Лично мне никто зарабатывать не мешает. И вообще, я понял, к чему ты клонишь…

Пожилой сразу же напрягся. В словах брюнета прозвучала откровенная враждебность. Чтобы переломить ситуацию, он пустил в ход свой главный козырь:

— Подожди, не гоношись раньше времени. Знаешь, как у нас говорится: «Семь раз отмерь — один раз зарежь». Твоя доля составит десять процентов от первого денежного перевода. Нигде не учтенный и не проходящий ни по каким документам «кэш».

— И что от меня потребуют взамен? Штурмовать Кремль?

Пожилой ответил совершенно серьезно:

— Это сделают без тебя. Если понадобится. Но думаю, что до этого все же не дойдет. Нынешняя российская власть — колосс на глиняных ногах. Вроде стоит прочно, а ткни как следует — и развалится. Забастовки, акции гражданского неповиновения, многотысячные митинги перед местными администрациями… Как я уже говорил, на все это будут выделены очень большие деньги. И все эти сотни миллионов пройдут через меня… А если ты согласишься, то через нас. От тебя лично потребуется лишь задействовать свои силы и влияние, чтобы подготовиться к событиям у себя на юге. И прессовать тех, кто будет совать свой нос в наши дела. Вот и все. Потом, когда к власти придут другие люди, вся страна будет лежать у наших ног. Сибирь, Дальний Восток, Центр, Юг — все сферы влияния будут поделены между людьми, поддержавшими перемены…

Южанин презрительно перебил его:

— Меня такие заморочки не интересуют. И никто другой на это не подпишется. У нас тут свой бизнес. Сверхприбылей, конечно, нет, но зато тихо и спокойно. Все налажено и разделено. В последние годы ни одной крупной разборки здесь не было: кровь не льется, денежки в общак текут. Что еще правильному человеку нужно? А то, что задумали вы… Это вообще беспредел полный. Гражданская война! Да, и еще…

Брюнет подчеркнуто внимательно посмотрел в глаза пожилому и даже прищурился:

— Ты, Мосол, со своей компанией ведешь себя так, будто в стране, кроме вас, авторитетных людей больше и нет вовсе… А вот мне интересно, что по поводу этого плана скажут «законники», если узнают о нем. Вернее, когда узнают. Дела вы задумали грандиозные. Как ты думаешь, воры все это одобрят? Не уверен. Им покой нужен. Тут большой сходкой попахивает…

Лицо Мосла исказилось. Казалось, что такого поворота он не ожидал, но все же сумел взять себя в руки:

— При чем здесь воры? Слушай, а может, ты просто своей долей недоволен? Ну так это можно поправить…

Тут Южанин разозлился уже всерьез. Вскочив, он выпалил:

— Ты что, купить меня решил?! Так не получится, я не продаюсь! Можешь считать разговор оконченным. И вообще, не советую тебе больше у нас тусоваться: вам здесь ничего не светит. Я лично это обеспечу! Все!

Побледневший Мосол медленно встал и вышел из-за стола. Его спутники последовали за ним. В этот момент в ресторанчике заиграла музыка. Южанин, не обращая более никакого внимания на гостей, начал о чем-то тихо разговаривать с Семеном.

— Давай! — внезапно крикнул Мосол, отступив на шаг. Люди в черном мгновенно выхватили припрятанные под пиджаками пистолеты, и уже через секунду, заглушая модный шлягер, загрохотали выстрелы.

Все произошло настолько стремительно, что сидевшие за столом были захвачены врасплох. Южанин как раз подносил бокал к губам. Семен, завидев направленные на них пистолетные стволы, лишь широко раскрыл глаза. Родион судорожно вцепился в стол.

Нападавшие палили практически в упор, не оставив Южанину и его людям ни малейшего шанса. Почти перекрикивая оглушительный грохот выстрелов, завизжали сидевшие неподалеку девушки.

Первые заряды мужчины в черных костюмах выпустили в брюнета. Несколько пуль попали ему в грудь и голову. Он даже не успел привстать и рухнул, снеся при этом стол.

Когда Южанин упал, огонь был немедленно перенесен на остальных. Долговязому Семену девятимиллиметровая пуля, выпущенная из «беретты», угодила прямо в лоб.

Повезло лишь третьей жертве. Тот, что стоял ближе всех к Родиону, направив ствол своего «стечкина» ему в грудь, несколько раз нажал на спусковой крючок, но осечки следовали одна за другой. Зашипев от досады, он стал дергать заклинивший затвор пистолета.