Ну держитесь, инопланетяне… - страница 6

Сейчас, наблюдая за Аполлинарией Ивановной он вдруг вспомнил тот день в подробностях и его половой орган стал увеличиваться. Он усмирил плоть силой воли и снова позвал женщину. Она с сожалением посмотрела на грядки, но пошла с ним. Вдруг остановилась, сказала:

– Подожди, родненький, я возьму с собой огурчиков и ягод, а то не ела весь день.

Старху стало стыдно, что он не подумал о женщине, о еде и одежде для нее. А она приняла его в милый круг, называет «родненький, миленький». Старха так не называла еще ни одна женщина. «Надо позаботиться о еде, одежде и комнате для Аполлинарии Ивановны» – думал Старх, ведя ее к лифту.

Аполлинария Ивановна смотрела на Старха и думала, что он симпатичный, хоть и глаза стрекозиные. Вернее, не совсем стрекозиные, просто немного навыкате и огромные от бровей до середины щек и от носа до середины виска. Глаза обрамлены короткими, но густыми ресницами. Очень выразительные, необычного фиолетово-сиреневого цвета, а зрачок овальный.

«Почему я решила, что как у стрекозы? Наверное, из-за того, что навыкате и цвет необычный» – думала Аполлинария Ивановна.

Еще ей хотелось всех накормить, тощими они казались Аполлинарие. Даже не смогла бы ни с кем сравнить. На земле мужики плотные, а к старости пузатые. Да и сама она к старости растолстела. Ноги как у слона и ляшки терлись друг об друга, протирала колготки до дыр при ходьбе. Хотя теперь она выглядела молодо и стройно. И этот стрекозоглазый на нее смотрит как-то очень пристально. Аполлинария взяла овощи и ягоды и пошла следом за Стархом.

Удивительный корабль. Не чувствуется, что летит. Будто по городу идешь. Старх привел ее в комнату, которая отличалась от медицинской. Здесь стоял столик, табуретки, кровать, шкаф. Аполлинария поставила овощи и ягоды на стол, а сама пошла осматривать комнату:

– А где тут туалет и где ваш очиститель тела?!

Она повернулась, чтобы спросить у Старха, но его не было в комнате. Аполлинария выглянула за дверь, Старх стоял у двери.

– Родненький, а покажи где душ, как мне помыться?

– Ты приглашаешь меня в свой дом?!

– Заходи, конечно, что под дверями торчать, – сказала Аполлинария и пошла снова внутрь комнаты. Старх зашел за ней, неуверенно осмотрелся.

– Ну и где ваш «очиститель тела», – снова спросила женщина.

Старх встрепенулся и пошел в комнату, рядом с туалетной. Открыл дверь, указал рукой на круг посреди маленькой комнаты.

– А как тут все работает?

– Нужно снять одежду, зайти в центр этого круга и нажать вот эту кнопку, объяснил Старх.

– Ты не уходи, вдруг у меня не получится, – сказала Аполлинария Ивановна.

Старх кивнул, присел на табурет, потом поднялся, подошел к пищевой нише и заказал еду роботу. Через несколько минут раздался визг, Аполлинария Ивановна выскочила голая из очистительной комнаты покрытая царапинами, из них начала сочится кровь. Старх схватил ее на руки и бегом понес в медкомнату. Аполлинария потеряла сознание, обмякла на его руках.

Юран расслабленно сидел в медкомнате и не мог выбросить из головы мысли об инопланетной женщине, какая она странная, мягкая и почему-то притягательная. Она напомнила ему женщину, которая растила его. Нет, не мать. А няню. Женщины, которые не смогли завести потомство или специально не рожали в течении ста лет, принудительно отправлялись в колонии, где растили чужих детей. А те что родили, отдавали ребенка в колонию и продолжали наслаждаться жизнью. Если даже женщина родила одного ребенка, то она ценилась и до часа Пси была обожаема мужчинами. Когда наступал час Пси, она приходила в медицинскую комнату, ей вводили наркотик со снотворным и она уплывала в небытие. Потом тело отправляли в утилизатор. Также заканчивали свою жизнь и все мужчины планеты. Час Пси для женщин и мужчин наступал в сто пятьдесят лет. Некоторые мужчины так за всю жизнь и не познали лона женщины.

Мужчины к детям относились по-другому. Они отслеживали их жизнь, в свободное от работы время находились рядом. Мальчиков брали с собой и обучали всему, что умели сами, а девочек баловали, покупали наряды, возили в развлекательные детские центры. Перед глазами Юрана встал облик его отца. Он был медиком. Улетел в составе экипажа на поиск планеты и других разумных существ. Их корабль до сих пор не вернулся, прошло уже много лет. А образ матери Юран не вспоминал, он знал ее, если бы захотел, то мог к ней слетать. Женщина родила, отдала в колонию и забыла о нем. Он знал, что эта женщина живет в своё удовольствие. Юран ничего не испытывал к ней.