Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы - страница 9

Весь этот трёп мы с Филиппом затеяли ради одного: показать, что в наше время пассивность — это закамуфлированная, неявная, но полноценная по своей разрушительности разновидность активности. Пассивность несет в себе эмбрион смерти — поначалу нравственной, интеллектуальной, а потом настоящей. Ее первые симптомы вполне доброкачественны на вид: на первых стадиях человек просто становится, как все. Говорит, как все, делает, как все, мыслит, как все. Предпочитает не грузиться. А потом… а потом суп с котом.

Согласен, в подобных дискурсах можно зайти далеко. Сгущение красок увлекает. Но что-то мне подсказывает, что слишком далеко от реальности я все равно не забреду. Будь я социологом или публицистом, я изыскал бы сейчас средства переплавить свои эмоции в более складную аргументацию. Вполне вероятно, что в дальнейшем я это сделаю. А вы обещайте мне провести хоть один вечер своей жизни, приглашая незнакомых людей к разговору. К обыкновенному искреннему разговору. Вдруг нам с Филиппом просто не везло?

А по поводу социально сформировавшегося императива^>[3] «Она же девочка!» я имею сказать следующее. «Женщинам так мажно, мужчинам так нельзя» — крайне плодоносная и ветвистая тема. Кто и в каких только вариациях ее не продвигал. Затрудняюсь даже представить себе размер клещей, которыми теперь надо вытаскивать из массового сознания установку, что, например, женское лицеприятие, а тем паче любовь — продукт гораздо большей цены, нежели то же самое, но мужского производства. Мужские чувства по сравнению с женскими у нас не считаются феноменом; так — нечто само собой разумеющееся… Обидно. Величайший мыслитель двадцатого столетия Лидия Гинзбург как-то по неосторожности оставила в своих эссе из цикла «Человек за письменным столом» пару таких клякс: «Несчастная любовь своего рода прерогатива мужчин; в том смысле, что она возможна для них без душевного ущерба. Она их даже украшает. Смотреть на безответно влюбленную женщину неловко, как тяжело и неловко смотреть на женщину, которая пытается взобраться в трамвай, а ее здоровенный мужчина сталкивает с подножки»; «Женская любовь без взаимности, мужское равнодушие — это нечто, оскорбляющее вкус и нравственное чувство, какая-то трагическая невежливость». Лидия Яковлевна, я вами зачитываюсь, но хочу заметить, что если женщине действительно надо ехать на трамвае, то можно взять пример решительности с мужчин — коль не пускают в салон, прокатиться на «колбасе» буферной сцепки. Или вы не знаете, какие чудеса изобретательности и творчества проявляют влюбленные мужчины — и зачастую только тем и берут? Но, ах, это невозможно. В платье и на шпильках, со свежим лоском на ногтях «дать цепаря» не получится. Остается только заняться высокопарным бульканьем и попытаться доказать, что мужчину, дескать, украшают любые без разбору шрамы, даже нанесенные безответной любовью к женщине. Попытка не засчитывается. Я еще готов согласиться, что среди алкоголиков-мужчин попадаются гении и что спиртное иногда способствует высвобождению таланта у мужчин, а среди алкоголичек-женщин гениев не наблюдается. (Хотя, если быть математически честным, и алкоголичек-то в десятки раз меньше). Но в отношении любви не надо опять этой наскучившей дискриминации по первичным, хорошо? Безответная любовь вызывает любую сильную личность на переход, на трансцедент, на преображение в независимости от половой принадлежности. А любую слабую швыряет в запой или депрессию. И говорить, что отвергнутая женщина по какому-то странному кодексу может рассчитывать на удвоенную компенсацию состраданием, — смешно. Что это за инструмент и что это за единица измерения, которыми вы, Лидия Яковлевна, измеряли коэффициент травматизма в душах мужчин и женщин? Не гордыней ли он зовется, не протекционизмом ли заинтересованного лица? Мне лично тяжело смотреть на безответную любовь как таковую. А таблички «М» и «Ж» рекомендую приберечь для дверей туалета.

В качестве эпиграфа хочу привести фразу, опубликованную 29 ноября 2004 г. посетительнецей форума на