Нулевой километр - страница 2

– Ну, рассказывай.

Дуня вздрогнула, застигнутая врасплох.

– Что рассказывать?

– Для начала, как тебя зовут.

– Дуня! – выпалила и чертыхнулась, потому как это «Дуня» звучало совсем несолидно, будто ей снова пять. – Евдокия, – поправила себя, взволнованно облизав губы.

– А я – Семен. Будем знакомы.

Семен взял с полки стакан, плеснул себе воды из графина и отсалютовал ей своим стаканом. Дуня зачарованно наблюдала за тем, как губы парня касаются края, как он запрокидывает голову и пьет, отчего его кадык прокатывается туда-сюда под плотной загорелой кожей.

– Может, хочешь выпить чего-нибудь из меню? Или поесть? Дядя Рубен готовит лучший шашлык на всем побережье.

Дуня побелела и качнула головой. Мысль о еде ее до сих пор не прельщала. Только теперь, она была готова поклясться, мутило ее от волнения. И того неопределенного томления, природу которого ей лишь предстояло постигнуть.

– Н-нет. Только не шашлык, – она снова поерзала, понимая, что, отказавшись от еды, она лишила себя дальнейшего повода здесь оставаться. – Но я могу выпить коктейль! – выпалила следом.

– Выбирай, – смуглые пальцы подтолкнули к ней что-то очень отдаленно напоминающее барную карту. Дуня растерянно на нее уставилась. Сказать, что она разбиралась в алкоголе – значит соврать. За границей, где она жила очень долго, никому бы и в голову не пришло предложить ей спиртное. Дуне было семнадцать, а выглядела она и того младше.

– Э-э-э… Давай остановимся на самом популярном, – выкрутилась она, когда, обслужив очередного клиента, Семен подошел к ней снова.

– Точно? – вздернул тот бровь со шрамом. И так на нее глянул, что у Дуни вмиг пересохло во рту.

– А что не так?

– Самый популярный коктейль называется Бабоукладчик.

Дуня свела брови. Иногда она ловила себя на том, что из-за своего долгого нахождения в чужой языковой среде у нее возникают некоторые проблемы с коммуникацией. Грубо говоря, некоторые фразы доходили до нее, как до жирафа. С опозданием. Видимо, Семен это тоже понял. Потому что его улыбка стала чуть шире. Дуне стали видны его крепкие зубы и даже небольшой скол на левом клыке.

– Э-э-э, Бабоукладчика мне не нужно. Давай остановимся на чем-нибудь более безопасном.

– Безалкогольный мохито?

– Угу.

Семен склонился над стойкой. Достал из специальной станции колотый лед, лайм, мяту и бутылку Спрайта. Все быстро смешал и протянул ей. Дуня благодарно кивнула.

– Так куда ты все-таки направлялась? Явно не на пляж. – Семен обвел Дуню многозначительным взглядом, непрозрачно намекая на её далеко не пляжный прикид. Строгую блузку на пуговичках, стильные брюки-бермуды.

– Это да. Вообще-то я должна была встретиться с директором школы. Но ту вызвали на какое-то совещание, я и решила дождаться ее здесь. Ну, не в смысле здесь, – Дуня взмахнула рукой, – а у моря.

– И по итогу моря даже не увидела? – вновь усмехнулся Семен.

– Угу. Здесь все застроено. Так странно. На западе застройка прибрежных зон ведется совершенно иначе. Более продуманно. А тут я даже не смогла отыскать выход к воде, – очень гордясь тем, что, наконец, сказала что-то действительно умное, Дуня распрямила плечи. Но Семен, похоже, ее умными речами не впечатлялся и отреагировал совсем не так, как она надеялась. Откинув лохматую голову, он весело захохотал:

– Только никому из местных аборигенов это не рассказывай. А то тебя депортируют. Кстати, куда?

– К-куда? – непонимающе переспросила Дуня.

– Ну, ты откуда такая приехала?

«Какая – такая?» – хотелось спросить, но вместо этого Дуня пожала плечами:

– Из Лондона. Но я гражданка этой страны. И депортировать меня не смогут.

Семен задумчиво кивнул. И уставился на неё так… странно. Дуня почувствовала, как в ответ на этот взгляд в ней натягивается тонкая невидимая струнка. Все сильней. И сильней. Она допила свой коктейль, отставила стакан, понимая, что пора уходить, но внутренне к этому не готовая.

– Пойдем!

– К-куда?

– Покажу тебе море.

– А как же твоя работа? – проявила благоразумие Дуня, стараясь не показать, какой счастливой ее сделало это приглашение.

– У меня перерыв, – бросил Семен, выходя из-за стойки. – Эй, Мариам! Услада глаз моих, подмени меня на несколько минут за баром.