Нужным быть кому-то (СИ) - страница 12
— Не, Лёх, не надо. Конфет вот для бабы Тани захвати, она любит чай пить с конфетами, она тебе понравится. Значит, в пятницу ждем, пироги-то печь, или с вами, когда приедете?
Он посопел в трубку:
— Не, я Палыча попрошу пораньше поехать, дети пусть сами делают, учиться надо. И это… Палычу по телефону расскажи, как быстрее в твою Каменку добраться, он тебя наберет. Ну все, лошадка-а-а, чао-о-о-о!
После разговора Леха развил бурную деятельность, нашли с Марь Иванной сапоги, они оказались малы — ноги-то у всех выросли. Тут же позвонил деду — тот пообещал приехать пораньше и свозить в детский мир — выбрать сапоги всем.
У деда к концу дня состоялся непростой разговор с воспитательницей:
— Я должен Вам сказать, Кристина Викторовна, что мы в ваших услугах больше не нуждаемся, — он вытащил из стола конверт и протянул ей, — тут ваша зарплата и компенсация за от… пуск, запнувшись проговорил он, глядя на её руку, на пальце было надето оч-чень знакомое колечко… — Откуда это у вас?
— Что? А, колечко, девочки Ваши подарили… сказали… это ж бижутерия…
— Они ничего не могли подарить, эта «бижутерия» — кольцо моей жены, как оно попало к Вам?
— Но… — она замялась, — оно лежало в шкатулке у девочек. И я просто… я не знала, я думала, что это чисто безделушка… — мямлила побледневшая Кристина.
Иван набрал телефон Марь Иванны:
— Марь Иванна, возьми Николая и Сергея, осмотрите вещи Кристины Викторовны. На предмет? Бижутерии, соберите все, я подъеду вместе с ней и посмотрю.
На девицу было жалко смотреть.
— Но я…
— Не волнуйтесь так, я отлично знаю все безделушки и украшения жены, потому что покупал и выбирал сам, Ваше никто не возьмет.
Вот так, в сопровождении Ивана и Палыча и приехали домой.
В шкатулке, приобретенной ещё совсем зелёным курсантом, Иваном Козыревым — самый первый его подарок своей девушке, а потом жене, Антонине, лежали несколько колец, цепочка со знаком Зодиака и две брошки его жены, все то, что Иван отдал внучкам, более ценные украшения лежали в сейфе.
— Где нашли?
— В столе у неё, в нижнем ящике.
Иван с брезгливостью во взгляде сказал:
— Я Вам обещаю, что в Москве Вы нигде не сможете устроиться, прослежу лично. Сейчас же собирайте вещи и через полчаса чтобы духу Вашего здесь не было! Николай, проследите, чтобы случайно чужое не прихватила.
Поднялся наверх, одетые дети уже ждали его.
— Ну что, братва, по коням, вперед за сапогами?
— И мороженым, деда! — восторженно добавила более боевая Варвара.
И опять Козырев грыз себя: как же он виноват перед внуками! Два года они были где-то там, далеко, а ведь им, мелким, тяжелее без тепла, вон как щебечут две копии Игоря — Варюша и Веруша, а Лёшка…
Похоже, Игнат Козырев в нем проявился, а дальше будет ещё больше походить на отца Ивана. Игнат, мужик несгибаемой воли, испытал все: войну, плен, штрафбат. Был трижды ранен, последний раз тяжело, но была в козыревской породе какая-то отличительная черта — скорее всего, несгибаемость.
Вот и Лёха…. В шесть лет потерять горячо любивших его отца и бабу Тоню, остаться с оглохшим и закаменевшим от горя дедом и двумя маленькими и плачущими по-любому поводу трехлетними близняшками…
Иван эти два года находился как бы в бронеколпаке, он ни в чем не отказывал детям, но и тепла от него не было, он как робот жил по заданной программе.
Сейчас, сидя в кафе-мороженом, он с умилением смотрел на измазанные и счастливые рожицы девчушек и любовался ворчащим Лёхой.
— Моськи вытрите, поросята, народ же кругом!
— Лёса, — Вера никак не выговаривала буквы «Ш и Ж», — мы зе не доели, доедим — вытремся, знаем зе!
— Верушка, а тебя к логопеду разве не водили?
— Дед, ты чё, не помнишь? Я ж тебе говорил, что врач сказала, к шести годам скажет… ЖЖЖУК, да Вер? — И буркнул деду тихонько, — ты прям как дед Капитон стал, ни фига не помнишь!
Дед взъерошил ему вихры.
— А ты как прадед Игнат, такой же ворчливый!
На что получил ответ:
— Ваша порода, Козыревская, упёртая.
— Откуда ты знаешь? — спросил Иван, — я тебе точно этого не говорил?
— Марианна просветила!
Лёшка с трех лет не называл Марианну матерью, он вообще не реагировал на неё, только когда она была беременна девчушками, иногда подходил, потрогать животик. А когда она родила и понеслось по-новой её уходы, истерики, невменяемость, пятилетний пацан все внимание отдавал сестричкам.