Нужным быть кому-то (СИ) - страница 24

— Дурак ты, Вовка, не с теми знаешься, — выдала баба Таня, — твою такую хорошую душу и не заметить, эх, жалко я стара, уж я б тебя никуда не отпустила. Ну да, все ещё и у тебя сладится, верь мне, я вот знаю, что у тебя сынок народится!

— Как говорится, твои бы слова, да Богу в уши! — улыбнулся Калинин.

— А травки я тебе дам. Позавариваешь и компрессы будешь делать, научу как, чтобы сильно не беспокоила нога-то.

Как галантные кавалеры с Иваном проводили Валю до порога, опять долго смеялись — они постоянно попадали в переделки, заводилой был неугомонный Мишук, а баба Таня не делала скидки никому, попадало всем. Потом ещё посидели с Иваном под яблоней.

— Со дня надень сирень зацветет, у нас баба Таня любитель всяких новинок для сада, сортов семь, наверное, сирени есть, ох и цветет… закачаешься. Ты, Вовка, к её словам-то серьёзно отнесись, она иной раз как скажет… думаешь чудит… ага, а потом, бац — и вторая смена! Она нам, когда Мишка с горем пополам десятый класс заканчивал — учился-то хорошо, но по поведению дохлая тройка была, и то маманю жалели — выдала, что он долго не женится, годам к сорока если. Мы посмеялись, девки на нем висли, мы-то все ничё так братья, но он у нас болтун, любую мог уболтать, все соседи были уверены, что вскоре женится. А вот вишь ты, права маманя-то… А мне… и невесты не было, приезжаю вот на выходные, она и скажи, мол — Ванька, через два месяца женишься. Я глаза вылупил: «ты чё, мамань, у меня и на примете никого нет!» Была в подругах у меня одна… так… для физиологии, какую-то вечеринку — пьянку затеяла, а я подзадержался, приезжаю, дым коромыслом, кто где — не поймешь, а из кухни девчушка выскакивает, зареванная и кофточка напополам разорванная, а за ней такой весь распаленный мачо… Я его и тормознул, не, не бил, просто переставил подальше и кулак к носу поднес… он, было, рыпнулся, а хлипкий, мне по грудь, раздумал, но дерьмо льет на девчушку-то, а ту я за свою спину засунул. Ну я ему по губам-то и шлепнул, чтоб язык не высовывал поганый, губу разбил… нечаянно, он заткнулся, я девчушку на руки и оттуда когти рвать. Притащил к себе в однушку, чаем напоил, футболку дал, вместо кофточки-то, куда там, она ещё меньше мамани росточком, утонула и так меня разобрало, понял, что мое. Ну и прикипел к ней, и женился враз, как наша домашняя Ванга говорила, Анчутке уж семь, за сыном вот собрались. А теперь Мишкина вот-вот очередь, ему ж сороковник осенью будет.

Козыревы девы с утра куксились — уезжать неохота, но Валя как-то незаметно отвлекла их, и вскоре они унеслись с Аришкой по делам.

Лёха, узнав про дом, тормошил всех местных, ему не терпелось увидеть, что за дома продаются.

— Палыч, дед, правда, купит здесь дом?

— Если понравится ему, то, думаю, да!

— Здесь и не понравится? Только надо дом побольше, ты, Феля приезжать будет, нас пятеро, Марь Иванна, полколхоза уже есть.

Поехали на минибусе, посмотрели все в Каменке, съездили в Аксёновку, после жарких споров и раздумий сошлись на недостроенном доме за три улицы от Цветочной. Там сын после смерти матери размахнулся на двухэтажный дом, вместо деревянного домика, а что-то не пошло, забросил. И сейчас первый этаж пугал пустыми проемами, но был участок с деревьями и плодовыми кустами, заросший, но вполне приличный.

— Иван пусть решает, последнее слово за ним, но раз Лёхе понравился, думаю, дед к его словам прислушается. Калинин тоже думал, что Игнатьичу тут понравится.

В четыре часа собрались уезжать, слез было много, но после клятвенного заверения, что приедут ещё, Варя с Верой успокоились, провожать их явились все. Расцеловались с Палычем и ребятишками, дружно махали вслед, Матюха с Саньком проводили до выезда из деревни.

— Палыч, скажи, хорошая у меня подруга и все Шишкины и Ульяновы?

— Да, Лёх, не ожидал, что такие хорошие люди!

Доехали быстро, дед разглядывал всех с пристрастием:

— Гляди-ка, загорели, Лёш, ты вроде на лицо покруглел?

— Дед, я там так много ел, думал, лопну!

— Деда, а чего мы тебе расскажем?

Дед весь вечер слушал рассказы про Каменку, особенно про бабу Таню, она всех троих очаровала.