Нянь, или Мужчину вызывали? - страница 8

— У нас ни одна мама не может сделать математику, и всем ребятам в классе математику делают папы. Это нечестно, что ты не хочешь мне помочь.

— Ты что, слишком долго сидел за видеоиграми? — Филип посмотрел на меня. — Джейми, надо бы нам следить за тем, сколько времени он проводит, уставившись в этот экран, слишком уж…

— Папа, ты же сам купил мне «Мэдден-07»!

— Дилан играет в видеоигры только после того, как сделает домашние задания. Он помнит наш уговор, — ответила я. — И знаешь, именно сегодня можно было бы сделать послабление.

— Дилан, — сказал Филип ласково, присев на край дивана, — папе иногда бывает трудно тебя понять. Я тебя очень люблю и горжусь тобой, и я постараюсь найти сегодня время разобраться с этим заданием, — Он щелкнул Дилана но носу. — Все понял?

— Ага, — Дилан слегка улыбнулся.

Тут в кабинет вошла Грейси с маленькими розовыми пластмассовыми ножницами и молча протянула их отцу.

Филип посмотрел на нее. Потом на меня. Потом он расхохотался.

— Спасибо, милая. — Он притянул Грейси к себе и потрепал ее по волосам, потом подхватил Дилана и изо всех сил обнял его.

Как всегда, стоит мне только решить, что Филип настоящее чудовище, как он делает что-нибудь такое, отчего я думаю: может, я все еще могу его любить? Иногда, в приступе честности, я признаюсь Кэтрин, что, может быть, когда-нибудь и уйду от Филипа. Мы постепенно отдаляемся друг от друга; он бывает совершенно невыносим, но потом он снова начинает вести себя ответственно, как настоящий отец, и я вновь принимаю решение, что постараюсь сделать так, чтобы у нас все получилось.

— Дилан, вместе, всей семьей, мы справимся со всеми этими проблемами. — Потом он повернулся ко мне. — Дай мне ту старую рубашку. Я опаздываю. Позвони за меня мистеру Хо и скажи, что у него есть сутки на то, чтобы исправить все десять рубашек. Если мне самому придется иметь с ним дело, я вызову наемных убийц.

Мы все вместе спускались в лифте, размахивая рюкзаками, мобильниками и куртками: мой муж, Дилан, Грейси, малыш Майкл, экономка Каролина с терьером Гасси и няня Иветта. Истерика по поводу дырочек для запонок прошла, но это не означало, что теперь Филип станет обращать на нас внимание. Он уже был в костюме и в блестящих черных туфлях и готовился к встрече с клиентом, успешно игнорируя творящийся вокруг него хаос. Вставив в ухо наушник мобильника, Филип начал большим пальцем набирать номер голосовой почты; под мышкой у него была толстая пачка газет.

Я одной рукой подхватила Грейси, а другой собрала волосы заколкой. Иветта так гордилась своими ухоженными питомцами, что каждый день одевала моих младших так, будто мы были на Ямайке и они собирались в церковь воскресным утром. Она жила у нас с рождения Дилана, так что я в ее дела не вмешивалась. На Грейси было красное платье в клеточку, красные туфельки с ремешками, а в волосах — огромный белый бант, завязанный сбоку.

— Мамочка, меня ты заберешь или Иветта? — захныкала Грейси. — Ты меня никогда не забираешь.

— Не сегодня, дорогая, ты же знаешь, что вторник — рабочий день. Мне нужно весь день сидеть на работе. Но по понедельникам и пятницам я всегда стараюсь сама тебя забирать.

Ключевое слово в этой фразе — «стараюсь». Я работаю на телевидении на неполной ставке, но рабочий день у меня ненормированный, а когда идет важное расследование, время работы увеличивается до полной ставки. Такая неравномерность плохо отражается на детях. Хорошенькое личико Грейси начало кривиться в до боли знакомой гримасе. Я пригладила ей волосы ладонью и поцеловала в лоб, шепча: «Я тебя люблю».

Рюкзак Дилана был выше его самого. Дилан развернул его, чтобы дотянуться до тамагочи на брелке, и принялся яростно, словно безумный, тыкать по клавишам игрушки. Прямо как папа со своим сотовым.

— В три часа со звонком по селекторной связи ничего не выйдет. — Филипу непременно нужно отвечать на сообщения голосовой почты, как только он их услышит, пусть даже мы в лифте. — Позвони моей секретарше, Хэнк, она все устроит. А теперь давай я тебе изложу все по сделке «Тайсис лоджия» …

— Филип, ну неужели нельзя попозже? Это так грубо.