Нюма, Самвел и собачка Точка - страница 75
Он расстегнул верхнюю пуговицу плаща и смеялся, вскидывая голову. Самвел тоже подхихикивал, морщась и прижимая ладонь к груди…
— Ты в паспорт свой смотрел?! Жених… Самуил!
— Почему Самуил? — Самвел морщил лицо, стараясь сдержать смех.
— Потому! Самвел, это, оказывается, подпольный Самуил. Может быть, ты еще и обрезанный.
— Ара, ты что, совсем дурак?!
В палату заглянула сестра-хозяйка в замызганном халате.
— Чего ржете-то?! — она повела хитрым взглядом. — Анекдот какой?
— Еще какой анекдот, — не унимался Нюма. — Один приударил за молодухой, а в паспорт свой не посмотрел. И попал в больницу по «скорой».
— Ну и что? — сестра-хозяйка собрала с тумбочки миски и скосила глаз на Нюму. — Что смешного-то? Анекдот-то в чем?
— А то, что… его звали Самуил.
— Из этих, что ли? — догадливо вопросила сестра-хозяйка и улыбнулась. — Это они могут… Доктор у нас работал, Гершкович, пенсионер. Связался с одной сестричкой. Так она его подчистую обобрала, даже из квартиры выжила, курва. Он в больнице ночевал. Так и умер во время операции, только и успел больному рану заштопать.
Сестра-хозяйка собрала миски и стаканы, смахнула с тумбочки крошки и вышла в коридор.
— Видишь? А у тебя и поживиться нечем. Был один старинный кувшин и тот разбился, — Нюма тронул ладонью плечо Самвела и направился из палаты.
— Ара, не забудь, — вслед произнес Самвел. — Скажи своей Фире, может, выручим собачку.
— Ара, не забуду, — пообещал Нюма.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Поздним вечером на Малую Садовую — что соединяет Невский проспект с улицей Ракова — съезжались автомобили. Кое-кто пытался припарковаться на Невском, перед подъездом «Астробанка». Милиция же, в ожидании высокого начальства, выставила ограждение и гнала водителей за угол, в снег, на Малую Садовую.
Фира хотела отпустить шофера на Невском, потом передумала и приказала сворачивать на Малую Садовую, как все.
— Так вас ждать, Ирина Наумовна? — уточнил шофер.
— Подождите минут двадцать. Если не появлюсь, уезжайте. Обратно я сама доберусь, — решила Фира, вылезая из машины.
— Слушаюсь, Ирина Наумовна, — кротко ответил шофер.
Фира «делала карьеру» и значилась среди сотрудников Управления по кадрам мэрии как специалист — Ирина Наумовна Бершадская. На всякий случай. Лишь старый приятель Зальцман звал ее Фирой. И то не при всех…
Фира бросила взгляд на скудную витрину Елисеевского магазина. В пыльном стекле отражалась эффектная фигура молодой женщины на фоне банок морской капусты и маринованной свеклы. Она придержала шаг, поправила локон под козырьком шапочки и улыбнулась — сейчас она нравилась себе. Не то что днем, после визита к отцу. Тогда старый хрен, как говорится, достал ее своей нелепой просьбой…
Вообще, ее отношения с отцом сравнимы со спокойной морской гладью, на горизонте которой зарождался неумолимый смерч. С какой нежностью она обычно стремится в дом на Бармалееву. И не проходит и получаса, как из любящей дочери ее превращают в мегеру. Ну, мать понятно. У Розы был характер еще тот! А вот отец, отец… Это какой-то кошмар! С этим дурацким велосипедом, что висит на стене прихожей и никому не мешает. Не успеешь переступить порог, как начинается зудеж. Пожалуй, его накручивает квартирант. Да надо и свою голову иметь на плечах. Взял бы и выбросил чертов велосипед. Или сплетница-дворник, сколько нервов истрепала. Явно хотела прибрать старика к рукам… А сегодня?! Вызвал по телефону, чтобы устроить такой скандал?! Понятно, старики привязались к собачке. Собачка — милейшее существо. Но как можно заикаться о криминальных типах? Рисковать нарваться на шантаж при ее положении? Да еще Нюма вдруг принялся ее шантажировать разделом квартиры! Чем совершенно ее разозлил, старый хрен. И себя довел до истерики…
Фира миновала сиротский фасад Елисеевского магазина с двумя аншлагами дерзких афиш театра Комедии и подошла к бывшему Дому научно-технической пропаганды, где разместился «Астробанк». Милицейский майор из Смольнинского дивизиона заметил Фиру и взял под козырек с лукавой улыбкой на круглом лице.
— Добрый вечер, Ирина Наумовна, — поприветствовал майор. — Задерживаетесь?