О бедном монахе замолвите слово - страница 11

***

А кто-то по секрету рассказывал, как младший Дао Ли вконец упоролся пилюлями культивации и таки превозмог пределы человеческого организма, нагадив во все алхимические печи монастыря, что было непросто, учитывая их количество. После этого он оседлал свою железную метлу и, горланя похабные частушки, ускакал на ней в закат. И грезились ему при этом зеленые демоны, и столь стойкими были эти видения, что злостных зеленых демонов видели многие жители города.

А еще рассказывали легенду о святом старце, что изобличил трех вонючих ведьм, скрывавшихся под личиной божественных красоток.

Кто с уверенностью может сказать, что из этого правда, а что вымысел?

Не то, чтобы мне очень нравилось бродить по всяким пещерам и норам, но я не проклинал судьбу, и не злился ни на старика Оуяна, ни на злобных девок. Не так важен процесс, как важен результат — все равно ведь собирался уходить, так какая разница, когда это сделать? Я бывал в древней канализации и раньше, чувство направления есть у любого практика, в каком именно направлении мне следует шагать — я примерно представлял, так что нет ни одной причины, чтобы быть недовольным судьбой. На сдачу с изумруда я прихватил в Оуяновом погребе большой каравай хлеба, головку сыра, связку лука и бутыль рисового вина, чтобы не терпеть в дороге лишений, а с пола не поленился поднять несколько огурцов, которых умудрилась не растоптать своими изящными ножками прекрасная Роу Ксиу. На первое время хватит, а дальше видно будет.

Так что все шло путем.

Вот только направлялся я не в сторону одного из выходов, долженствующих выпустить меня в окружающих город лесах, а туда, куда с великой силой тащило меня любопытство. Все же надо бы хоть краем глаза взглянуть на сокровище, если оно есть, и прибрать себе. Ну, или хотя бы попробовать: ложиться тут костьми ради чего-то, пускай и очень ценного, я не собирался.

Да и полезно будет немного запутать следы, чтобы те, кто пойдут за мной следом, вдоволь смогли насладиться красотами и ароматами окружающих пейзажей. А они ведь будут, те, кто пойдет: у трех сестриц Роу появился хороший повод, чтобы приуныть — их практически без шансов одолел слабосилок, и если это так оставить, то сей прискорбный (для них) эпизод, безусловно, окажет дурное влияние на рост культивации и их дальнейшее возвышение, несомненно, окажется под угрозой. Если они не найдут меня и не бросят мне вызов снова — как им продолжать свой путь по дороге в небеса?

Да и спутники их тоже обижены на меня. Одному я вставил рукоять швабры прямо в улыбку, а второй, после могучего пинка в развилку, в ближайший месяц не сможет натянуть даже носок.

Однако если взглянуть с другой стороны, даже из побоев можно извлечь пользу! Для сестер поражение должно дать дополнительный толчок к совершенствованию их боевого искусства, они могут извлечь урок и стать сильнее. А для их друзей… Ну, один из них, по крайней мере, перестанет отвлекаться на трех красавиц и сосредоточится на культивации, что, безусловно, принесет ему много пользы. Если он будет достаточно мудр, то поймет это, и не станет на меня обижаться. А осознав свою выгоду от уменьшения соблазнов на пути боевых искусств, он может без страха придти ко мне, и я, молодой мастер Дао Ли, что искусен и мудр не по годам, и вдобавок, удивительно добросердечен, совсем за небольшую плату, а то и вовсе бесплатно, безусловно, помогу ему снова. Ну а его другу будет очень удобно держать во рту всякие вещи. В один зубной промежуток можно вставить трубку, в другой — пару зубочисток, а через третий можно будет очень ловко и метко плеваться, и все это разом, да не прекращая грозно улыбаться!

Да и, в конце-то концов, пусть соберет то, что выпало, возьмет еще шелковую нить и сделает ожерелье или четки. Много кто из воинов и практиков делает украшения из клыков чудовищ и монстров, но никто не может похвастаться ожерельем из собственных зубов! Репутация бесстрашного бойца будет ему наградой, а улыбка его (особенно если при этом не выпускать изо рта трубку и зубочистки, да еще и плюнуть при этом) будет повергать в ужас сильнейших противников. Даже сам зверь Цилинь, я уверен, поостережется связываться с таким бойцом, и, поджав свой хвост, несомненно, сдастся на милость грозного практика.