О чём мечтают академические «левые»? (без илл.) - страница 2

, так что делалось это далеко не из-за «удобства», а чтобы продемонстрировать оккупационный характер конференции (подобно тому, как «зелёная зона» в Багдаде — островок «цивилизации» в окружении «варваров»).

Английский, может, и стал языком мировой буржуазной науки, да вот только какое до этого дело левым из страны «третьего мира»? Почему они должны отрабатывать высосанные академическими проститутками западные гранты и изъясняться на языке мирового капиталистического хозяина? Автор заметки как будто упивается английским языком, вставляя целые фразы на нём без всякой на то надобности. Какой смысл писать «мэтры social movements studies»? Это на русский язык никак не переводится? Я так подозреваю, это — «социология общественных движений». Фразы на иностранном языке вставляют в текст в тех случаях, когда нужно передать специфику термина, всю палитру смыслов, что порой теряется при переводе. Здесь явно не тот случай. Или, например, автор использует термин «панель»: «доминирующая на панели по общественным движениям ВДНХ-7 тенденция» (стилистику и орфографию автора сохраняю). Знает ли уважаемый г-н Алюков об одном из смыслов слова «панель» в русском языке? Как ни печально, но именно такая ассоциация и напрашивается при прочтении текста. Я понимаю, что это калька с английского («panel»), и в буржуазной англоамериканской науке так называют «секции», но зачем на троцкистском сайте демонстрировать такую зависимость от буржуазной науки? Неужели автору кажется, что, ляпнув невпопад две-три хлёстких фразы по-английски, он будет выглядеть/звучать умнее и прогрессивнее? Я всегда считала очевидным, что та группа советских академических проституток, которая, предав собственный народ, в 1990-х драпанула на Запад, постоянно вставляющая обороты «как это по-русски?» и на родном языке изъясняющаяся с лёгким акцентом, заслуживает презрения. Но троцкисты, видимо, думают по-другому и сами хотят стать такими проститутками.

Далее. Не было никакого «контраста масштабов»: просто каждый докладчик делал доклад по материалам своей страны. Нечем тут восхищаться, обычная практика для социальных наук, обусловленная, главным образом, знанием языка (языков). Так получилось, что один профессор оказался из Нидерландов, и поэтому в докладе речь шла о Нидерландах. То, что аспирант Европейского университета из Флоренции делал доклад о Турции, объяснятся всего-навсего тем, что по происхождению он турок. И на конференции, кстати, он оказался не как турок, а как аспирант западного вуза: на его месте легко мог быть пакистанец или египтянин, и тогда бы автор заметки с удовольствием вещал о межконтинентальном характере конференции. Эта деталь свидетельствует о рептильном и колониальном характере «российской науки»: для неё существуют только западные вузы, только западные исследователи, а представители «третьего мира» могут попасть в поле зрения только как члены «мирового (читай западного) академического сообщества». Если там на секции делились «результатами исследования общественных движений» и если этот шабаш имел какой-то политический смысл для левых (а иначе зачем это на левом ресурсе печатать?), то почему не пригласили, например, Жуана Педру Стедиле, руководителя Движения безземельных трудящихся в Бразилии (то, что Бразилия далеко, — не аргумент: умудрился же из США профессор приехать)? Вопрос, конечно, риторический: ещё раз повторяю, что прошедшая конференция и восхваляемая г-ном Алюковым секция была буржуазным академическим сборищем, тусовкой для своих и одновременно (уверена в этом) отчётом по очередному гранту.

Показательно, что в заметке автор написал «эмпирические данные о протестах в Перми», в то время как Андрей Семёнов из Тюменского государственного университета и Олеся Лобанова из Пермского государственного университета делали доклад о протестах в Тюмени! Они упомянули и Пермь, и несколько городов за Уралом, что в очередной раз свидетельствует о колониальном и столично-снобистском характере этой тусовки: можно и нужно слушать о развлеченьях московских хипстеров и летних событиях в Стамбуле, которые московским хипстерам так пришлись по душе, а вот больше половины России — «проскакать» за двадцать в минут в режиме обзора.